Почти леди
Шрифт:
Брэнд ослепительно улыбнулся.
– Вы очень талантливы, Уиллоу. И думается, что без этого маленького недостатка вы станете работать еще лучше.
Она не ответила. И не знала, соглашаться или спорить. Не ужасно ли, что Доновану удалось разгадать то, что не удавалось раньше никому?!
Но если она действительно облизывает губы, когда лжет, то в дальнейшем ей следует быть осторожнее. Никто не обличал ее во лжи, пока это не сделал Брэнд. А она-то по наивности считала себя непревзойденной актрисой, полагала, что может насочинять массу историй
– Так вот, теперь, когда мы установили, что вы говорили неправду, – продолжал Брэнд, – думаю, настало время сказать правду про Вирджила Чатема. Что же в поведении этого человека заставило вас думать о нем как о возможном убийце? Неужели вы заподозрили его лишь потому, что он оправдывал убийства несчастных женщин?
Глаза Уиллоу превратились в узкие щелки. Ногти почти до боли вонзились в ладони. Она раскрыла рот, собираясь дать достойный ответ, но язык – предательский язык! – уже коснулся уголка рта. Брэнд усмехнулся; казалось, он только этого и ждал.
Проклятие! Значит, он был прав. Она действительно облизывает губы перед тем, как солгать.
Собравшись с духом, Уиллоу снова раскрыла рот – и проклятый язык вновь вылез наружу.
Брэнд рассмеялся.
– Знаете, облизните сначала как следует свои губы, а потом постарайтесь преодолеть себя и все-таки скажите правду.
Это было скорее предложение, чем требование, и Уиллоу, в раздражении передернув плечами, опять уткнулась в бумаги.
Но не прошло и нескольких секунд, как она со вздохом поднялась и направилась в спальню, где среди вещей, любезно предоставленных в ее распоряжение хозяйкой, хранились и туфли персикового цвета. Именно в них Уиллоу прятала записку Чарлза.
Подхватив туфельки, Уиллоу вернулась в гостиную. Брэнд стоял у двери. Он отстегнул воротничок и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Уиллоу невольно залюбовалась его мускулистой загорелой грудью, покрытой завитками волос. «А он действительно красив, – подумала она. – Сильный и мужественный, Брэнд наверняка мог бы стать одним из лучших детективов у Пинкертона».
Но именно этот человек хотел лишить ее последнего шанса, хотел завладеть главной уликой, вернее, ключом к разгадке убийства. И все же Брэнд должен узнать всю правду. Возможно, взглянув на записку, он сообразит, как воспользоваться этим ключом.
– Перед смертью Чарлз передал мне кое-что, – сказала Уиллоу.
Брэнд уставился на нее в изумлении.
– И вы до сих пор молчали? Почему?
– Потому что до сегодняшнего вечера я не знала, каким образом это может пригодиться. – Она приподняла стельку одной туфли, потом другой и наконец нашла заветный клочок бумаги. – Может быть, я не права насчет Чатема, но тогда что же может означать это слово? – Развернув записку, Уиллоу протянула ее Брэнду.
– Гидеон… – пробормотал он. – Кто такой Гидеон? И какое отношение имеет к нашему расследованию?
– Не знаю. Точнее, не знала. До тех пор, пока не услышала речи Чатема. Он говорил о том, что портовые проститутки получили по заслугам. И еще – о грехах публичных женщин. А потом назвал это имя. Если мне не изменяет память Гидеон был у древних евреев судьей.
Брэнд снова взглянул на записку. Присев на диван, сказал:
– Пожалуй, вы правы. Но кажется, он не убивал проституток, не так ли?
– Не помню. Надеюсь, у хозяев найдется Библия.
– Уверен. – Брэнд вскочил с дивана и бросился к двери.
Такая поспешность удивила Уиллоу. Тем не менее, потуже затянув поясок халата, она последовала за своим напарником.
– Куда вы? – Уиллоу едва поспевала за Донованом.
– В библиотеку, – бросил он через плечо.
Брэнд довольно быстро нашел на полке небольшой том, стоявший рядом с огромной фамильной Библией Ксавье. Затем они отправились обратно в гостиную.
– Поражаюсь! Как вам удалось так быстро отыскать нужный том среди множества других?! – воскликнула Уиллоу, когда Брэнд прикрыл дверь гостиной.
Брэнд усмехнулся:
– Уверен, вы отыщете в ней Гидеона еще быстрее. Не помню, когда в последний раз брал в руки книгу.
– Ятоже, – грустно вздохнула Уиллоу. Вдруг вспомнились первые уроки, которые давала ей мать. Казалось, с тех пор прошло лет сто.
Она собрала разбросанные по дивану бумаги и протянула их Брэнду:
– Поищите имя Чатема в записях Чарлза. А я тем временем попытаюсь найти упоминание о Гидеоне.
– Интересно, как вы собираетесь искать среди сотен страниц? – спросил Брэнд, усаживаясь на диван.
– Прежде всего найду часть, называемую Ветхим Заветом. – Уиллоу быстро пролистала страницы и нашла нужное место. – Вот видите, теперь работы вдвое меньше. – Она взглянула на Брэнда и вдруг улыбнулась. – Хотите пари? Уверена, что справлюсь быстрее.
Брэнд приподнял брови:
– Предлагаете пари? Но каковы будут ваши ставки в игре?
Уиллоу задумалась, но так ничего и не придумала.
– Знаете что?.. – Было очевидно, что Брэнду предложение пришлось по душе. – Почему бы не сыграть в открытую? Победитель получает приз в виде особой благосклонности проигравшей стороны. Чего бы победитель ни потребовал, проигравший должен будет подчиниться.
И тут Уиллоу заметила, что во взгляде Брэнда вновь появилось что-то хищное. Он явно предвкушал победу. И если так и случится, потребует от нее… чего-нибудь ужасного. Возможно, потребует, чтобы она легла с ним в постель.
И все же, как ни странно, предложение Брэнда совсем ее не испугало. К тому же пари – ее идея. И идти на попятную уже поздно…
Но почему-то Уиллоу казалось, что ей не очень-то хочется, выиграть, пари. Впрочем, Брэнду ведь успех не гарантирован… Кто знает, может быть, Гидеон обнаружится на первой же странице? И тогда Брэнду придется исполнять ее желания!