Почти любовь
Шрифт:
– Да, – нервно выдыхаю я.
– Ты еще в институте? – это Кравцов. Черт. Нашел время. – Можешь говорить?
– Сейчас не очень удобно. У тебя что-то срочное? – чувствую себя дико неловко под пристальным взглядом Виктора. Он наверняка понял, кто мне звонит, и будет вслушиваться в каждое слово.
– Моя мать заедет после восьми вечера. Ты просила предупредить, чтобы не получилось как в прошлый раз, – в голосе Кравцова проскальзывают нотки недовольства. Он считает, что я веду себя глупо, скрывая от моих и его родителей
– Она надолго? – потерев лоб, хмуро спрашиваю я. Похоже, планы лечь пораньше и отоспаться накрылись медным тазом.
– Если тебе не надоело маяться этой дурью, можешь смело возвращаться к девяти, – сухо отвечает Саша. – Но будет лучше, если ты купишь торт к чаю и посидишь с нами.
– Я приду в девять. Позвони, если Ирина Владимировна задержится.
– Детский сад, Лесь, – коротко бросает Кравцов и скидывает вызов.
– Проблемы? – интересуется Виктор, внимательно изучив выражение моего лица.
Я отрицательно мотаю головой. Недоверчиво хмыкнув, Вик отводит взгляд в сторону. Возникает неловкая пауза, в течение которой каждый погружается в свои нерадостные размышления. На самом деле, проблема у меня действительно есть, и назрела она не вчера. Как ее решить я пока понятия не имею. Еще и папин день рождения на носу. Родители ждут, что я приеду к ним с Виктором. Если скажу, что мы расстались, они снова начнут уговаривать меня вернуться домой. Врать, что я съехала в общежитие, бессмысленно. Проверят. Выход только один – усыпить их бдительность.
– Что ты делаешь в эту субботу? – набравшись смелости, обращаюсь к Виктору. Он удивленно приподнимает брови. – Это не свидание. Мне нужна твоя помощь. Исключительно как друга, – сразу расставляю все точки над «i».
– Сделаю все, что смогу, – поспешно соглашается Вик. – Исключительно как друг, – добавляет с обаятельной улыбкой.
– Пообещай, что не будешь задавать никаких вопросов. Я на них все равно не отвечу, – заранее страхую себя от лишних объяснений «зачем и почему». Сомневаюсь, что Виктор сможет сдержать слово, но я его предупредила.
– Обещаю. Что от меня требуется? – в серых глазах загорается неподдельный интерес.
– Сходить со мной на день рождения к моему отцу, – выдыхаю я и коротко обрисовываю ситуацию, опуская только причины, побудившие меня врать родителям. Выслушав, Виктор какое-то время ошалело молчит, переваривая мое предложение.
– Он женат? – отойдя от шока, Вик делает вполне логичный вывод. – Этот мужик, с которым ты живешь? – уточняет он и, не дождавшись ответа, пускается в рассуждения: – Хотя если женат, то как он может с тобой жить? Снимает квартиру? Ты бросила меня, чтобы быть содержанкой?
– Ты обещал не задавать вопросов, – пряча взгляд, напоминаю я.
– Я просто хочу понять…
– Забудь, Вик. Я зря к тебе обратилась, – резко встаю из-за стола, намереваясь уйти, но Вик успевает схватить меня за руку и усаживает обратно.
– Я пойду с тобой, Леа, – твердо произносит он. – И ни о чем не буду спрашивать.
– Ты не обязан…
– Знаю, – кивает Виктор. – Но ты бы не попросила, не будь это важным для тебя.
– Спасибо, – тихо и искренне благодарю я.
– Ерунда. Мне не трудно, – отмахивается Вик, но я понимаю, что он лукавит. Непросто притвориться тем, кем очень хотелось бы быть на самом деле.
Кравцов
– Я не знаю, мам. Не могу сейчас ничего тебе ответить, – отодвинув чашку с остывшим чаем, смотрю на часы. Без пятнадцати девять. Пора закругляться. Веснушка скоро вернется. – Я вызову тебе такси. Завтра позвоню и скажу, что решил.
– А если отец не доживет до завтра? Гипертонический криз в любой момент может вызвать инсульт или инфаркт, – нагнетает мать.
– Он под наблюдением врачей. Ничего с ним не случится, – спокойно отвечаю я.
– Так нельзя, Саш. Твой отец в больнице, а ты говоришь о нем, как о постороннем человеке, – вскочив, она начинает нервно расхаживать вдоль барной стойки. – Ты даже не представляешь, как он сильно переживает из-за вашей ссоры. Может быть, это и стало причиной скачка давления.
– Вот только не надо вешать на меня чувство вины. Не прокатит. Я бы перечислил истинные причины, но ты их и сама прекрасно знаешь, – сделав заказ такси, бросаю телефон на столешницу и выразительно смотрю на мать. – Постарайся успокоиться, или тоже загремишь в больницу. Побереги нервы, мам, они тебе еще пригодятся.
– Нельзя быть таким жестоким, – бросает она на эмоциях.
– Это не жестокость, – сдержанно возражаю я.
– Нет, Саша. Жестокость, гордыня и упрямство. Этим ты весь в него. Знаешь, что я тебе скажу?
– Валяй, – без интереса киваю я. Мама останавливается напротив, лицо раскраснелось от волнения, глаза возмущенно горят. Чую, сейчас размажет меня по стенке.
– Прежде чем кого-то судить, сам стань идеальным отцом и мужем, – выдает с апломбом. Как неожиданно! Всё, я в лепёшку. Уела.
– Стану, не переживай, – заверяю с улыбкой.
– Как я могу не переживать? – в ее голосе слышатся слезы. Она порывисто обнимает меня, горько всхлипывает в мое плечо. – Ты и от меня отдаляешься. Мы почти не общаемся в последнее время. Скоро и звонить мне перестанешь.
– Не придумывай. Я просто много работаю, – смягчившись, обнимаю мать в ответ. Нельзя отпускать ее в таком состоянии. – Обещаю, что схожу к отцу в больницу. Ради тебя, – она резко вскидывает голову, улыбается сквозь слезы, благодарно целует в подбородок.