Почти невинна

Фэйзер Джейн

Стивен проворно закрыл за собой дверь.

— Ты хорошо спала? — допытывался Гай, улыбаясь и маня ее к себе.

— Да, господин, спасибо, — откликнулась Магдалена, подходя ближе. Он сжал ее лицо ладонями, пристально вгляделся, провел кончиком пальца под глазами, где уже не было заметно теней.

— Ты сердишься на меня, крошка?

Магдалена, к собственному удивлению, обнаружила, что так оно и есть, во всяком случае, если она и не злится, то определенно раздражена.

— Насколько я поняла, ты запретил мне входить в зал сегодня вечером. Гай кивнул.

— Судя

по выражению твоего лица, тебе не слишком понравилось вчерашнее общество. Я решил на сегодня освободить тебя от созерцания пьяного разгула.

Щеки Магдалены окрасились легким румянцем.

— И это единственная причина?

— А разве есть и другая?

— Я думала, что ты посоветуешь мне провести вечер в постели. Судя по всему, ты считаешь, что следующие шесть месяцев лучшего места для меня быть не может.

— Ах, Магдалена, — засмеялся он, целуя капризно надутые губки. Она ответила на поцелуй, как всегда, самозабвенно, пылко, без всякого кокетства. Дурное настроение вмиг улетучилось.

Он прижал ее к себе, с наслаждением ощущая пульсирующее тепло юного тела. Такого хрупкого и драгоценного, хоть и наделенного силой, той самой парадоксальной силой женственности, которая делала Магдалену такой уязвимой.

— Ты должна быть снисходительна ко мне, милая, — попросил он, отстраняясь. — Я вел себя непростительно и постараюсь больше не быть столь категоричным, но в то же время не позволю тебе рисковать здоровьем.

Магдалена вздохнула и обреченно качнула головой. Она любила Гая и ни за что не хотела огорчать. Если для его спокойствия придется терпеть чрезмерную заботу, значит, она смирится.

— Но если меня лишат обычных развлечений, я должна буду видеть вас чаще, господин. И поскольку вместо того, чтобы гулять и ездить верхом, мне придется часами шить и вышивать, значит, вы должны найти способ развеселить меня.

Ее лицо осветилось такой откровенно призывной улыбкой, что у любого мужчины перехватило бы дыхание, и у Гая вновь возникло неприятное ощущение некоего колдовства, из-за которого он потеряет себя, свою главную цель в жизни и самую душу. На какое-то мгновение ему захотелось воспротивиться, но только на мгновение… и капитуляция была столь же сладостной, как он и ожидал.

Глава 8

Шарль д'Ориак увидел темную громаду величественного строения задолго до того, как обитатели замка заметили приближение кавалькады. Кроме поваров, прачек, священников и слуг, общество состояло из самого Шарля, трех вассальных рыцарей, их пажей и оруженосцев и небольшого отряда конных лучников: достаточно, чтобы обеспечить защиту во время путешествия, но не так много, чтобы представлять угрозу для живущих в замке. Как раз столько полагается брать для дружеского визита к родственнице.

Шарль натянул поводья, прикидывая, сколько еще осталось до конца пути. Они не могли двигаться дальше после захода солнца, и сейчас он пытался решить, что лучше: пустить коней вскачь и появиться у ворот, прося приюта, или остановиться на ночлег в ближайшей гостинице и прибыть в замок со всеми надлежащими церемониями? И хотя второе ему было больше по душе, все же он едва

мог противиться неукротимому желанию вновь увидеть кузину. Окажется ли она такой, как в первую встречу? Ощутит ли он мутные глубины мучительной похоти, глядя в эти серые глаза, так похожие на его собственные, глаза ее матери, способные погубить мужчину, любуясь полными чувственными губами, которые он раздавит ртом, как спелые ягоды, гибким телом, мягким и все же обещавшим ослепительное наслаждение…

Нет, он подождет. Подождет, несмотря на то что плоть восстала при одной мысли об этой вожделенной награде. Чересчур поспешное прибытие может произвести неприятное впечатление, а всякий неверный шаг опасен: на карту поставлено слишком многое.

Его люди облегченно вздохнули, узнав о том, что остановятся на ночлег в ближайшем монастыре, аббатстве или гостинице, в зависимости от того, что попадется раньше. Путешествие из Тулузы в Пикардию было долгим, особенно для зимнего времени, и им приходилось не жалеть себя, чтобы продвигаться вперед по дорогам, все больше раскисавшим от грязи, с тех пор как они покинули благодатные южные земли и оказались на севере, где непрестанно моросил дождь, а небо было затянуто серыми тучами. Ночи были холодными, дни — сырыми: совсем негостеприимный климат для тех, кто привык к серебристым переливам оливковых рощ, свежей зелени виноградников, доносившемуся издалека запаху моря и к песчаной гористой почве Руссильона.

На закате они попросили приюта у сестер монастыря Компьеня, городка, находившегося в

десяти милях от цели их пути. Шарль улегся спать в отдельной комнатушке, предназначенной для ночлега гостей рангом повыше, и закрыл глаза в полной уверенности, что утром прибудет в замок де Брессе, а к вечеру усядется ужинать в обществе кузины, которая на этот раз не убежит от него, не оттолкнет и будет вынуждена в соответствии с правилами этикета и по долгу родства обращаться уважительно и со всей учтивостью.

Магдалена проснулась затемно, что очень ее порадовало. Любовник продолжал спать и не пошевелился, когда она выскользнула из постели и подбежала к окну. Небо на востоке чуть посветлело, но ни слуги, ни воины еще не пробудились: со двора не доносилось ни звука. По ее расчетам, колокол к заутрене не прозвенит еще с полчаса, а это означает, что она выиграла и они отправятся на берег реки поохотиться с соколами.

Магдалена разгребла почти погасшие в очаге угли, зажгла свечу, подбросила немного дров и, вернувшись на цыпочках к кровати, осторожно тряхнула спящего за плечо.

— Господин! Господин, я проснулась вовремя, и мы едем на охоту.

Гай лениво приоткрыл один глаз.

— Ложись в постель, — пробурчал он.

— Нет, господин. Ты обещал, что, если я проснусь перед заутреней, мы поедем. А я проснулась.

Гай открыл другой глаз и с неохотой вспомнил о своих опрометчивых словах.

— Иди в постель, — сонно повторил он. Магдалена, нетерпеливо смеясь, топнула босой ножкой.

— Ни за что, иначе я знаю, что будет, а потом прозвенит колокол, и ты станешь клясться, будто я проспала все на свете.