Почти невинна
Шрифт:
Гай вынудил себя подождать, пока Джеффри не снимет с него доспехи и не нальет вина. Только после ухода оруженосца он распечатал послание, оказавшееся ясным и коротким. Эдмунд де Брессе выжил после предательского нападения и, отлежавшись в ближайшем аббатстве, прибыл в Савойский дворец в начале февраля. Там он снова заболел, но теперь находится на пути к выздоровлению. К сожалению, из-за плохой погоды оказалось невозможным сообщить эту радостную новость жене Эдмунда раньше, но скоро он сам отплывает во Францию, чтобы приступить
Гай не помнил, сколько времени стоял, оцепенев, держа проклятое письмо, незряче уставясь на каменную стену комнаты. Если бы Ланкастер нашел дочери другого жениха, он бы попытался бороться, уповая на долгую дружбу с герцогом. Но появление законного мужа ставило его в самое ложное из всех ложных положений. Он был опекуном и наставником Эдмунда с тех пор, как мальчику исполнилось десять лет. Эдмунд привык ожидать от своего дяди только искренности и откровенности, считая его образцом рыцарской чести. Вместо этого дядюшка наставил ему рога, пусть и не намеренно, и обрюхатил жену, родившую незаконного ребенка.
Дрожь отвращения к себе пронзила Гая. Тошнота подступила к горлу, холод сковал члены, совсем как в тот далекий день, когда он впервые убил человека. В битве при Пуатье он был молоденьким пажом, но за первые несколько часов этой прославленной битвы стал мужчиной.
Он знал, что должен немедленно покинуть этот замок и женщину, заворожившую его своей страстью, красотой и упрямой решимостью, чтобы следовать дорогой своего выбора. Оставить дочь, отдать ее мужчине, который по всем Божеским и человеческим правам должен был стать ее отцом. Забыть это место греха и женщину, которая ввела его во грех, искать церковного очищения и только потом начать новую жизнь.
И перспектива этой новой жизни наполнила его безутешной тоской. Перед ним расстилалась выжженная солнцем пустыня, где не было ни любви, ни утешения. Ему придется нести бремя покаяния остаток дней своих.
Дверь внезапно открылась, и Гай, вздрогнув от неожиданности, обернулся.
— Что там? — выпалила Магдалена и смертельно побледнела, увидев его лицо… так непохожее на лицо человека… маску, стершую всю жизнь, всю любовь, весь добрый юмор, который она так хорошо знала. Она невольно схватилась за горло, перебирая жемчужную нить. — Гай, что случилось?
Он узрел женщину, которая довела его до этого, которая довела до этого их обоих своей исступленной чувственностью, слепым и эгоистичным потаканием собственным желаниям. Узрел и в ужасе отпрянул.
Магдалену словно ударили по лицу. Ничего не понимая, испуганная, она подняла на него глаза.
— Пожалуйста… заклинаю, господин… объясните, что произошло? — шептала она, но мольбы, казалось, застревали в горле, и она рассеянно потерла шею длинными пальцами.
Гай вынудил
— Иди сюда, — нежно попросил он, распахивая объятия.
Она бросилась к нему, упала на грудь, трепеща от непонятного ужаса, вызванного выражением, мелькнувшим на миг в его глазах.
Крепко стиснув ее, Гай рассказал о содержании письма.
— Твой муж может появиться в любую минуту, — закончил он глухим, невыразительным голосом. Магдалена чуть отодвинулась и запрокинула голову, чтобы посмотреть на него. Теперь, все поняв, она преисполнилась странного спокойствия.
— Я ведь говорила, что Эдмунд не погиб. Вспомни, сколько раз я пыталась объяснить это тебе.
— Но откуда ты все знала? Магдалена пожала плечами.
— Просто чувствовала. Но каждый раз, когда заговаривала об этом, ты так расстраивался, что казалось легче оставить все как есть.
Неожиданный укол опасения, дурного предчувствия застал его врасплох и оледенил душу.
— Ты представляешь, что это означает, Магдалена?
— Да. Нам придется нелегко, но я давно думала о том, что нужно признаться Эдмунду…
— Ты будешь молчать! — перебил он, не в силах объять умом ее слова. — Он не узнает ничего… ничего. Ясно?!
Магдалена покачала головой со своим обычным упрямством, так хорошо ему знакомым. Как ни странно, в глазах ее не было ни страха, ни тревоги.
— Нет, это тебе не ясно. Я не могу жить без тебя, Гай. И мы сможем справиться с этой бедой, как справлялись до нас остальные. Мой отец открыто живет с Катариной Суинфорд. Она родила ему незаконных детей. А ведь таких пар много, очень много…
— Ты сама не ведаешь, что несешь! — оборвал Гай, корчась от омерзения. — Ты обесчещена, твой муж обесчещен, да и я тоже обесчещен тем, что произошло между нами. Твой супруг имеет полное право убить тебя и меня за позор, который мы навлекли на него, и я не смею лишать его этого права. Но нет причин причинять ему ненужные страдания. Никто, кроме нас и твоих служанок, ничего не знает. Все кончится сейчас, будто ничего и не было.
Но в душе он отчетливо сознавал, что к прошлому нет возврата. Ничто больше не будет так, как прежде.
— Нет, — непонимающе качнула она головой. — Ты не можешь говорить такое. Я знаю, ты не хочешь меня бросить. И что будет с нашим ребенком? Неужели ты хладнокровно откажешься от него? Ведь есть способы все уладить…
Она хотела утешить его, но вдруг захлебнулась рыданием, прижав ладонь к щеке, на которой багровел опечаток его ладони: клеймо бешеной ярости, подстрекнувшей его на внезапный и беспощадный удар. Всхлипнула и смолкла, продолжая стоять, потрясенная предательством. Широко раскрытые глаза словно застыли.