Шрифт:
1
Стоя в очереди перед вагоном поезда «Москва-Прага», я повернул голову влево и посмотрел на табло. На табло крупными цифрами были показаны время и дата: 16.09.2019, 18.00. Вскоре я показал проводнику свой загранпаспорт. Мужчина сверил данные паспорта со своим списком, после чего он сказал:
– У вас место номер 15! Вы к родственникам в Оломоуц едете?
– Не, на учебу, на осенний семестр.
– Ну с визой, так понимаю, у вас все хорошо?
– В смысле? –
– В смысле что она есть… иначе вас через границу не пустят, – проводник улыбнулся.
– Да, у меня эстонский TRP [временный вид на жительство], – я достал пластиковую карточку из кармана, чтобы показать проводнику, но мужчина сказал: «Я верю, не надо».
После этого я забрался в вагон, отыскал купе № 4, вошел туда и запихал чемодан и рюкзак под нижнюю полку. До отправления поезда ко мне в купе никто не подсел. В 18.14 состав тронулся с места; я же начал смотреть в окно и смаковать воспоминания полугодичной давности.
В середине второго семестра мы с одногруппниками стали подыскивать себе варианты, куда отправиться на семестр, или пару семестров, по Эразсмус программе (только Уинсли, Цафан и Диана изначально заявили о своем желании провести еще один год в Эстонии, в Тарту). Почему я захотел отправиться в небольшой чешский город, который называется Оломоуц – я не знал.
Официальной версией для меня и окружающих (для тех, кто интересовался причинами выбора именно этого места) был курс «Когнитивная визуализация» – психология, как и география, в той или иной степени меня интересовала всегда. А вот к Чехии как стране я относился с дружелюбным нейтралитетом: никогда какой-то особой симпатии к ней не испытывал и не мечтал там когда-нибудь оказаться.
В конце марта я отправил в Университет Оломоуца заявку (мотивационное письмо и резюме), а в середине апреля получил ответ: моя заявка одобрена, и осенний семестр я проведу в Чехии, изучая несколько географических дисциплин.
В дверь купе постучали. Через мгновение ко мне вошел проводник. Он повторно проверил мой паспорт, после чего напомнил правила пользования биотуалетом (бумагу в унитаз не бросать!), а также сообщил, что в восемь утра мы прибудем на границу с Польшей (станция города Брест), где нас, пассажиров, будет ждать паспортный контроль: сотрудники погранслужбы сами придут в вагоны и попросят показать документы (визы и паспорта) и по желанию могут попросить открыть чемоданы и сумки. Предстоящая процедура, скорее, вызывала у меня интерес, ведь через границу на поезде я перебирался впервые.
Когда проводник покинул купе и закрыл за собой дверь, я начал вспоминать самые колоритные моменты второго семестра. Первый эпизод случился в феврале, когда мы с Джавадом и Уинсли вечером работали над общим заданием по Экономической Географии в холле общежития Раатузе. Сначала в холле, помимо нас, было четверо человек – они играли в настольный теннис. В какой-то момент их компания куда-то ушла, и в огромном пространстве первого этажа остались только мы втроем. Вскоре туда пришли две девчонки. Они сели диван (он стоял напротив стола, где мы работали) и почти сразу стали гладить друг другу волосы, а после начали целоваться.
– Что, Уинсли, экономическая география тебе уже не так интересна? – спросил я одногруппника (из нас троих у него меньше всех получалось смотреть на девчонок без палева).
– Знаешь, экономическая география меня мало интересовала и до того, как девчонки пришли сюда, – парировал парень из Ганы.
Мы втроем засмеялись; девчонки же побаловали друг друга поцелуями еще минут пять, а после куда-то ушли.
Второй значимый эпизод второго семестра был связан с выбором темы и научного руководителя магистерской выпускной работы; и для меня этот момент (который, к слову, перерос в ситуацию) положительных эмоций не вызвал от слова совсем. В самом начале февраля, как только мы вернулись с каникул, наш программный директор Анабель устроила встречу, на которой сказала, что у нас есть неделя, чтобы определиться с темой диплома и человеком, который будет нами «научно» руководить. И к моему большому разочарованию и удивлению, Анабель отвергла мой вариант – сделать исследовательский проект по картографированию эмоций жителей города Тарту, о чем мы с ней вроде бы как договорились еще в декабре. Анабель аргументировала свое запрет тем, что в Тарту Университете нет специалистов, занимающихся этой темой, и поэтому мне лучше выбрать «что-то из списка» (список с преподавателями и и сферами их интересов был опубликован на сайте географической кафедры). В списке этом я для себя ничего интересного не нашел, а за неделю мои одногруппники разобрали себе мало-мальски сносные темы. Для того что осталось требовалось знать «Питон» на уровне выше среднего,а это точно было не про меня. Поэтому от отчаяния я написал письмо Анабель и спросил, что мне делать (тайно надеясь, что она разрешит мне заняться мне проектом по Emotional Mapping). Но Анабель ответила , чтобы я сходил в 212 кабинет и поговорил с преподавателем Кирой Тагрис. Я отправился к ней.
Кирой Тагрис оказалась русская женщина лет 45-ти, которая в середине нулевых мигрировала в Эстонию (сразу после того, как окончила специалитет СПБГУ) – об этом она мне поведала в первую нашу встречу. Помимо этого биографического эпизода, Кира предложила мне тему для магистерской диссертации – изучить Городской Остров Тепла [Urban Heat Island Effect], образовавшийся над эстонским городами летом 2018-го года; а заодно преподавательница уточнила, что диплом – это самостоятельная работа, и студент все должен делать сам, «своими ручками». Именно этому принципу следовал ее предыдущий студент – это был второкурсник из Ганы, который геоинформатику знал и очень любил. Не думаю, что у этого парня была хотя бы малейшая потребность в Кириных консультациях, особенно учитывая уровень ее английского языка – он был не очень хорошим (первые несколько минут мы с преподавателем пообщались на нем, а затем перешли на русский). Но несмотря на то, что тема диссертации и научный руководитель были мне не близки, из 212-го кабинета я вышел в меру счастливым: неопределенность больше не напрягала меня.
В следующий раз я пришел к Кире в середине апреля, чтобы вместе составить план работы над диссертацией и проговорить каждый этап. Я по-прежнему смутно представлял, что именно мне нужно будет делать в рамках проекта, и очень хотел, чтобы мой научный руководитель мне помогла. Но как только я вошел в ее кабинет и сел на стул рядом с рабочим местом, она, не отрывая взгляд от монитора, сказала мне: «Где ж ты ходил?! Твою тему я уже отдала аспиранту…». Я удивился. Очень и очень сильно. Помолчав пару секунд, я набрал воздуха в легкие и спросил:
– В смысле где я ходил?! Мы же с вами в прошлый раз договорились в марте-апреле увидеться! Да и времени чтобы сделать диплом у меня больше года!
– Вообще-то, – ответила Кира, – мой предыдущий студент к концу первого курса магистратуры выполнил 80% работы…
Я хотел было что-нибудь возразить Кире на это, но не смог – я в прямом смысле онемел от ее аргументации. После молчания, которое продлилось чуть меньше минуты, мой научрук предложила мне две недели подумать над какой-нибудь новой темой, и в начале мая снова прийти к ней в кабинет. Я согласился.
Когда я спросил совета по поводу новой темы у Якчона, Уинсли и Шейды – моих одногруппников – они заверили меня, что лучшим решением в этой ситуации для меня будет изучить феномен Городского Острова Тепла над своим родным городом, то есть Переферийском. Мне эта идея пришлась по душе. Но когда я начал искать данные по температуре (мне нужны были данные местной метеостанции) и населению, оказалось, что для Переферийска их в свободном доступе нет; была опция их заказать за приличную плату, и эта опция меня не устраивала.