Почти живые
Шрифт:
Черный и мокрый, как касатка, автомобиль прижался к бордюру и остановился рядом с ней. Распахнулась дверца:
— Оля!
Она даже вздрогнула от неожиданности. Глеб собственной персоной! Давно Ольга его не видела.
Он вышел из машины, подошел к ней, бережно пожал руку. Как всегда, безупречно одет, безупречно пострижен, как всегда, источает запах дорогого одеколона. Как всегда, на его губах легкая усмешка.
— Я тебе кричу, кричу, — говорит он тихо и медленно, словно лениво, — а ты не слышишь.
— Прости, задумалась, — отвечает она.
Глеб как-то
— Садись, — предлагает он и кивает на машину. — Я хочу тебе кое-что сказать.
Она спокойна. Он ее интригует, но не больше того. Она садится на переднее сиденье. В салоне приятно пахнет цветами.
Глеб захлопывает дверцу, садится за руль и поворачивается к ней. Некоторое время он продолжает выжидающе смотреть на нее. Ольге становится смешно. Она привыкла, что с ней Глеб ни на минуту не закрывает рот, рассказывая о своих достижениях. Сейчас он необычен. Ее начинает разбирать любопытство.
— Вот что, — наконец говорит он, берет с заднего сиденья роскошный букет роз и протягивает ей. — Вот что, Оля… Нам пора определиться. Я делаю тебе предложение. Выходи за меня замуж.
Вот и отгадка. Она опустила букет на колени. Горячая волна прокатилась по груди и хлынула в лицо. Ей стало душно. Она взялась за ручку, чтобы открыть дверцу.
— Я понимаю, как трудно тебе… — начал было Глеб, но она его перебила:
— Нет, мне совсем не трудно!
— Тогда скажи что-нибудь, — произнес Глеб. На его губах снова появилась извечная самоуверенная усмешка. — Хотя… Хотя можешь ничего не говорить. Это не обязательно.
— Нет, обязательно, — отвечает Ольга, удивляясь тому, как быстро она взяла себя в руки.
— Погоди! — прерывает ее Глеб, открывает «бардачок» и достает оттуда маленькую бархатную коробочку. Он раскрывает ее и подносит к глазам Ольги изумительной красоты перстень с бриллиантом. — Красиво?
— Очень, — признается Ольга и вдруг замечает в «бардачке» пистолет. Изящный, черный, он матово отливает сталью. Не заметить его просто невозможно. Оружие притягивает к себе взгляд Ольги. Откуда у Глеба пистолет? Он нарочно сделал так, чтобы Ольга увидела оружие?
Глеб видит реакцию Ольги и, кажется, читает ее мысли. Он все понимает. Он умный парень.
— Ну, так как? — спрашивает он, возвращая перстень в коробочку.
— Я не выйду за тебя, Глеб, — твердо отвечает Ольга. — Я люблю другого.
Он кивает головой, мол, я был готов услышать нечто подобное.
— Ты не торопись, — советует он и захлопывает крышку «бардачка». Потом включает магнитолу. Музыка заполняет неприятную паузу. — Я тебя не тороплю. Подумай хорошенько. Один раз ты уже обожглась и осталась одна с ребенком. Второй раз не стоит делать глупости.
— Ты прав, — соглашается она. — Второй раз не стоит.
Он протягивает руку и касается мочки ее уха. Его пальцы мягкие, холеные, она почти не ощущает его прикосновения. Но ей неприятно.
— Ты просто находишься во власти чувств, — ставит диагноз Глеб. — А жизнь, милая, это не чувства.
— А что же это?
— Это работа. Большое и тяжелое строительство.
Ей нечем возразить. Но было бы чем — не стала бы с ним спорить. Он чужой для нее человек. Бесконечно чужой.
Веки полуприкрыты, взгляд холодный и надменный. На темных, мелко завитых прядях блестят капельки растаявшего снега. Она смотрит на Ольгу и тяжело дышит. А Ольга смотрит на нее и с удовольствием выискивает недостатки. Губы у Кати узкие, тонкие, а потому лицо кажется злым. Непонятно, что она красит помадой? Фигура тоже тонкая и хилая, пальцы на руках словно макароны. И как в ней столько злости умещается?
— Хочешь белковую смесь для наращивания мышечной массы? — предлагает Ольга.
Катя упирается руками в прилавок, будто боится упасть.
— Забудь Сергея, — тихо шипит она. — Это мой парень.
Ольга подавляет в себе желание рассмеяться.
— Это не в моих силах, — честно отвечает она.
Катя задыхается от злости. Ее глаза превращаются в тонкие щелочки-амбразуры. Она поливает Ольгу ненавистью.
— Не суйся в наши дела, — произносит она. — Ты ничего не знаешь. Стояла за своим прилавком, вот и стой! Мы с Сергеем уже много лет знаем друг друга! Он любит меня!
Ольга перехватывает взгляд Зои, стоящей за прилавком напротив нее. Зоя подмигивает, мол, не сдавайся, подруга, я мысленно с тобой!
— Я не знаю, кто ты и что от меня хочешь, — отвечает Ольга и начинает молить бога, чтобы дал ей силы сдержаться и не залепить Кате пощечину.
— Узнаешь, но поздно будет, — мстительно предупреждает Катя. — Торгашка! Ты ему не ровня! На рынке ищи себе мужа!
Ольга изменилась в лице. Похоже, в ней стали просыпаться первобытные инстинкты. Она улыбнулась, представив себя в шкуре мамонта с дубинкой в руке. Катя на всякий случай отошла от нее на шаг.
— Что? — спросила Ольга, подбоченившись. — Позавидовала? Ты же слабая женщина, ты же не способна выдержать разлуку!
— Не твое дело! — крикнула Катя. — Но если от Сергея не отстанешь, пеняй на себя!
Она выходит из магазина и хлопает дверью. Ольга переводит дух. Какой-то тщедушный юноша робким голосом просит показать ему двадцатикилограммовые гантели. Ольгу начинает разбирать смех.
Сергей словно чувствует, что с ней происходит. «Что бы тебе ни говорили, — пишет он, — какие бы тяжелые мысли ни приходили в голову, помни о главном: я очень люблю тебя. С мыслями о тебе время летит незаметно. Сопровождаю колонны, хожу на реализацию разведданных, в ночные рейды и засады, словом, занимаюсь обыкновенной солдатской работой. Оглянуться не успеешь — неделя пролетела. Значит, мы еще больше приблизились друг к другу. У меня здесь много друзей. Ты даже не можешь представить, какое это счастье — жить среди людей, которым, не задумываясь, можешь доверить свою жизнь. Это едва ли не единственное наше утешение: здесь, на войне, все настоящее: и дружба, и боль, и любовь, и слезы. Если тебе понадобится верный друг, звони Диме Новикову. Ты должна его помнить — мы с ним вручали Лешке орден…»