Под белым крестом Лузитании
Шрифт:
— Мышь в буше легче скроется, чем слон, — деловито продолжал уже по-английски Жоа.
Он запрокинул голову и долго смотрел на низкое черное небо. Звезды уже начинали блекнуть, но до молниеносного африканского рассвета было еще далеко.
Затем Жоа поднес почти вплотную к лицу светящийся циферблат больших наручных часов и встал.
— Пора…
— Пора…
Фрэнк Рохо опустил руку с часами, тяжело оперся на плечо Майка и с трудом поднялся с земли.
Они только что окончили походный завтрак — сухие безвкусные галеты, банка марокканских сардин и по чашке кофе.
Майк внимательно, испытующе посмотрел на охотника.
— Как ваша нога?
— Боюсь, как бы не пришлось заменить ее деревяшкой. Впрочем, так будет даже романтичнее, а романтика сегодня влечет всех…
— Верный бизнес?
Великий Охотник не обиделся.
— Люди устали от бездушных каменных муравейников, забитых вонючими автомобилями, от каждодневного хождения на набившую оскомину службу, от нудных семейных обязанностей, от разоряющих инфляции, от угрозы безработицы, от преступности — от всего, что сегодня ханжески именуется «цивилизованным обществом». Их мечты не в будущем, где они не видят ничего светлого. Светлое — это их прошлое; там, в прошлом, осталось все, во что они верили наивными и чистыми детьми. И они тянутся к прошлому. Следопыт, Кожаный Чулок, Всадник без головы — добрая старая романтика, приключения в джунглях, пожары в пампасах — вот что влечет их сегодня.
— Вы будете писать о своих приключениях книги…
— Или кто-нибудь напишет обо мне, — просто ответил Рохо. — Если, конечно, судьба догадается предложить этой книге эффектный конец… Но…
Рохо деловито взглянул на часы.
— Скоро он будет здесь…
Все произошло неожиданно.
Земля вдруг вырвалась из-под ног, и Корнев полетел вперед лицом, прямо в теплую, топкую грязь тропы.
Тяжелое тело обрушилось ему на плечи, руки мгновенно оказались вывернутыми. Его обдало запахом пота и дешевых сигарет, кто-то повалил его и прижал к земле.
Единственное, что Корнев успел увидеть за какую-то долю секунды перед этим — это Мангакиса, неожиданно метнувшегося в сторону, но тут же рухнувшего, словно подкошенного, чьим-то ударом… Еще он услышал стоны позади себя, оттуда, где шли партизаны, — короткие, жуткие, оборванные.
Жесткая петля стянула кисти рук, вывернутых за спину. Веревка впилась в лодыжки, врезалась в кожу; он чуть не задохнулся — кляп заполнил весь рот, разорвал губы. На голове оказался плотный мешок.
И сразу же, беспомощного, как спеленатого младенца, его подхватили, бросили на чье-то широкое плечо и понесли — быстрым шагом, почти рысью. Он слышал тяжелое, прерывистое дыхание; ветви цеплялись за его одежду. Мыслей не было, была тьма, и пустота, и странная апатия. Но страха он не ощущал…
Наконец человек, тащивший его на плече, остановился, осторожно опустил его на землю, придерживая за пояс, поставил на ноги. Кто-то другой перерезал веревки. Корнев неуверенно пошевелил кистями и стащил с головы мешок.
Он стоял перед большим махагони, под которым догорал костер. Уже рассвело, но солнечные лучи еще не могли пробиться сквозь плотную листву, и под могучим деревом было темно. Корнев с трудом различил там фигуры двух людей. Один был высок и широкоплеч. Второй — стройный, тонкий в поясе, в форме офицера колониальной армии.
— Мистер Корнев? Вы? Офицер неуверенно шагнул из-под дерева. Потом он перевел взгляд куда-то за спину Корнева.
— И… мистер Мангакис? Корнев невольно обернулся. Шагах в пяти позади него стоял Мангакис. Рядом с ним три африканца в защитной форме, но без знаков отличия. Двое таких же парней стояли по бокам Корнева, а еще с десяток — кольцом по краю небольшой поляны, над которой возвышалось дерево-великан.
— А… Майк Браун! Не слишком ли часто мы с вами встречаемся в последнее время? — Мангакис стал рядом с Корневым. — Что ж, ваши парни, мистер Рохо, знают свое дело, — продолжал он и потер скулу, по которой сочилась кровь. — Партизан, которые шли с нами, я полагаю, они зарезали на месте?
— Я рад, что вам знакомо мое имя, мистер Мангакис. И что вам известно мое правило — не брать пленных. — Он оперся на плечо Майка, с трудом шагнул вперед и поклонился Корневу. — Я — Фрэнк Рохо, командир «Огненной колонны» …
— И… Великий Охотник… Что ж, «солдаты свободы» многое отдали бы, чтобы повидать вас вот так — лицом к лицу…
Корнев с любопытством разглядывал Рохо.
— Весьма польщен тем, что и вы меня знаете, — усмехнулся тот. — А что касается встречи «лицом к лицу», то методы ведения войны в буше несколько отличаются от тех, что были при Ватерлоо. Или вы со мною не согласны?
— Вы сказали, что не берете пленных…
— Понимаю, вас беспокоит ваша дальнейшая судьба, джентльмены… — Охотник продолжал быть изысканно вежливым. — Вы — не пленники, вы — наши гости. Помните, как в русской опере: «Хочешь — возьми любой шатер, возьми коня любого». Кажется, так. Впрочем, может быть, я и ошибаюсь, давно уже не слушал музыки…
Мангакис насмешливо приподнял бровь. Майк осторожно снял руку охотника со своего плеча:
— Мистер Рохо, но вы же говорили… Вы говорили мне, что цель операции захват партизанских вожаков… А этих людей я знаю много лет. Они не имеют к партизанам Кэндала никакого отношения!
— Зато наших парней, которых собираются судить в Габероне, обменяют на них гораздо охотнее, сынок!
Майк бессильно опустил голову.
— Чудовищно!
— У нас мало времени, джентльмены, — не обращая на него внимания, продолжал командир «десперадос». — К вечеру мы должны быть в форте № 7 — путь дальний, но вам придется от нас не отставать.
— А если мы не пойдем! — Мангакис вызывающе вскинул подбородок.
— Тогда вас понесут, — последовал лаконичный ответ. — Итак?..
Пленники переглянулись…
— Мы пойдем сами, — хмуро согласился Корнев.
Майк молчал. Он был в полном смятении. Что делать? Как себя вести?.. Если бы он только знал, за кем Рохо охотится!.. Он ни за что бы не отправился в форт № 7, не подчинился бы приказу генерала ди Ногейры. Или остался бы в форте с капитаном Гомешом… Или… Он готов был на все, лишь бы не было вот этой встречи в буше…
Откуда-то издалека донесся переливчатый посвист лесной птицы. Ей ответила другая, поближе. Потом еще и еще. Птицы приближались, перекликались. И Майк увидел, как Рохо насторожился. Охотник рукой очертил круг по воздуху — и «десперадос» мгновенно растворились в зарослях.