Под белым крестом Лузитании
Шрифт:
До заката оставалось еще часа два, и обитатели форта не спеша готовились к ночи. Африканцы, работавшие на огородах, потянулись к приоткрытым воротам форта. У жилых блокгаузов зачадили жаровни, резко запахло пальмовым маслом. Кривоногий сержант менял часовых-наблюдателей у пулеметов на башнях.
Внезапно у ворот возникла какая-то суета. Караульные поспешно распахнули их пошире, и кучка солдат в пятнистой форме торопливо вошла на территорию форта. На скрещенных руках двоих, обняв их за шеи, сидел раненый с перебинтованной головой.
— Что случилось? — не оборачиваясь к оцепеневшему коменданту, резко спросил ди Ногейра.
Капитан Гомеш тревожно подался вперед, всматриваясь в солдат, потом повернулся и, ни слова не говоря, загрохотал коваными каблуками по бетонным ступеням лестницы. Через минуту он уже неуклюже бежал через пыльную площадь к воротам, у которых вокруг самодельных носилок собралось плотное кольцо солдат.
— На войне, как на войне. — Генерал опустил бинокль и обернулся к Майку. — Вы согласны со мною, капитан?
Майк опустил голову:
— Если каждый патруль будет терять по три человека…
— Вы хотите сказать, что это слишком высокая цена за…
Ди Ногейра помедлил, подбирая и взвешивая слова.
— За остатки нашего величия? Нет, капитан Браун, мы платим кровью за предательство цивилизованного мира, который бросил нас один на один с варварством, да еще лицемерно разглагольствует о гуманности.
В его словах прозвучали презрение и горечь.
— Но мы горды своей миссией Посмотрите!
Он вытянул руку в сторону вертолетов. Оранжевые лучи солнца, быстро погружающегося в синие заросли буша, били прямо в огромные белые кресты на бортах тяжелых машин.
— Эти кресты были на щитах наших доблестных предков, сражавшихся за святой гроб господень, на славных знаменах Писарро, несшего европейскую цивилизацию дикарям Южной Америки. Эти кресты сегодня с нами здесь, в Африке!
Словно устыдившись своей неуместной патетики, генерал вдруг умолк, а потом приказал усталым, будничным тоном:
— Узнайте, в чем там дело, капитан…
…Капитан Браун решительно вклинился в кольцо потных солдатских спин. В центре этого кольца со скрещенными на груди руками лежали убитые. В открытых остекленевших глазах отражалось быстро гаснущее небо. У одного из разорванной на груди куртки торчал обломок золотистой бамбуковой палочки.
«Так ведь это же стрела», — поразился Майк.
И только тут он увидел коменданта, который с участием склонился над раненым, сидевшим прямо на земле и опиравшимся спиной на зеленый ящик походной рации.
— Мы… шли впереди — Микель, я и лейтенант… Они хотели покончить с нами без шума. Лейтенант даже не охнул, когда в него влепили этот вертел. Микель… успел шарахнуть очередь по зарослям… Но тут его срезал снайпер. Если бы я не бросился на землю… — раненый застонал.
Капитан Гамеш выпрямился.
— Унесите их, — приказал он. Майк поразился твердости его голоса. Сейчас в отсутствие
— Лейтенант Ферейра убит, — почему-то извиняющимся голосом сказал он. — О, если бы вам удалось убедить его превосходительство… Даже если бы улетели только ваши «алуэты», они, — Гомеш кивнул в сторону джунглей, — может быть, поверили бы, что вы улетели тоже…
— Но почему вы так уверены, что мятежники знают все, что творится в стенах форта? — не выдержал Майк. — В конце концов, на войне, как на войне! — Он поймал себя на том, что заговорил патетическим тоном ди Ногейры.
Гомеш горько усмехнулся.
— У каждого из этих парней… убитых сегодня… в Португалии осталась мать. А может, и невеста… — Он бессильно махнул рукой и понуро пошел сквозь поспешно расступающееся перед ним кольцо солдат.
«У него ведь пятеро детей», — вспомнил Майк, глядя вслед коменданту.
«ОГНЕННАЯ КОЛОННА» ФРЭНКА РОХО
Когда Майк поднялся на крышу комендантского дома, уже стемнело. Где-то неподалеку, в темноте, чихнул и лихорадочно затарахтел движок, и свет прожекторов, установленных на пулеметных башнях, устремился за стены форта.
Генерал молча выслушал торопливый доклад Майка о нападении на патруль и о гибели лейтенанта Ферейры, досадливо поморщился:
— Бог не оставит его… Святой Себастьян тоже принял мучительную смерть от стрел.
Внизу на лестнице послышались торопливые шаги. Потом появился задыхающийся капитан Гомеш.
— Я приказал выдвинуть посты за стены, ваше превосходительство… на случай… — он замялся.
— Отставить! Неужели вы до сих пор не научились воевать, хотя находитесь здесь уже не первый год? — В голосе генерала сквозило откровенное презрение. — Мятежники вырежут их, мы даже и не услышим. — Ди Ногейра взглянул на желтую, тускло мерцающую лампочку, о мелкую сетку которой непрерывно бились большие ночные бабочки. — Прикажите выключить свет. Солдатам не спать. Учтите, мятежники скорее всего атакуют нас за час до рассвета — около шести.
— Слушаюсь!
Комендант неловко щелкнул каблуками.
Проводив взглядом сутулую спину Гомеша, генерал обернулся к Майку:
— А вам, капитан Браун, я бы посоветовал отдохнуть.
Ди Ногейра кивнул в сторону гамака, прикрепленного к крюкам, вбитым в бетонный парапет.
Майк, заранее предвкушая блаженство отдыха после напряженного дня, не мешкая, улегся в гамак. В тот же момент лампочка мигнула и погасла. Все растворилось во тьме. Лишь окна — бойницы блокгаузов — засветились тусклым светом свечей, да кое-где на земле мерцали догорающие угли, выброшенные из жаровен. Через несколько минут послышался звучный храп губернатора Колонии генерала Кристофера ди Ногейра.