Под черной луной
Шрифт:
— Слюна оборотня, — усмехнулся главный и отсел ближе к своим. Думают, что я никуда не денусь, и они правы. Руки я задействовать не могу, а если и получится выпрыгнуть из машины, то прямо на солнцепек. Без вариантов. Солдаты переговаривались о своем, шутили, не обращая на меня никакого внимания. Я смотрела в сторону, но ловила каждое слово. Кто знает, какая информация может оказаться полезной.
— В третий сектор, верно? — кто-то уточнил у товарища и бросил на меня мимолетный взгляд. Я прислушалась, все также делая вид, что изучаю синтетическую обшивку кузова.
— Нет, я на такое не подписывался! — второй наемник повысил голос, — не после вчерашних событий! Это форсмажорные обстоятельства, и я имею право…
— Засунь это право знаешь куда! — главный вскочил со скамьи и приподнял подчиненного за воротник, как котенка, — твоим контрактом предусмотрено выполнение всех моих приказов! Что бы ни произошло, ты должен препроводить заключенную туда, где она будет ожидать наместника. Еще вопросы?
Заключенную?! Я хотела бы верить, что ослышалась, но в логической цепочке местом моего пребывания могла быть только тюрьма.
Глава 22 Пересмешник
Тюрьма оказалась неотличима от какого-нибудь правительственного сооружения смертных. Ни малейшего сходства с их тюрьмами — ни высоких заграждений, ничего такого…да и зачем, вампиров заборы не остановят. Обычное здание, только окна изнутри выкрашены темным, от солнца. Плохо помню, как я вошла, врезалась в память только мысль, что теперь я непоправимо запятнана. Каждый взгляд, исходящий даже от простого уборщика, катящего свою тележку через серый вестибюль, поливал презрением, так вампиры не смотрят даже на людей. Меня сразу же завели в узкое помещение, напоминающее подсобное, и наконец избавили от веревки.
— Переодевайся, — на пол передо мной упал тюк с серым тряпьем.
Деревянными пальцами я натянула униформу, оставленную тюремной служащей. Да, этим я показала, что принимаю их правила, но здравый смысл побуждал вести себя хорошо. Надо знать, где подчиниться. Надо вовремя отступить, и это был как раз тот момент.
Потом меня вели по унылым обшарпанным коридорам, вносили записи в реестр. Я ожидала стандартной процедуры фотографирования в профиль и в анфас, виденную в фильмах, но ее не последовало.
— Политика маскарада, — пояснил мой сопровождающий, с виду жилистый мужчина за пятьдесят, тот самый солдат, возражавший своему боссу, — по этой причине здесь нет и камер наблюдения.
Мне показалось, что последние слова он обронил весьма раздраженно.
— Тебе это не нравится?
— Это создает препятствие расследованию.
— Расследованию чего? — я остановилась перед массивной дверью.
— Преступления на территории тюрьмы. Идем! — он дал понять, что больше ничего не скажет, — сейчас постарайся вести себя естественно.
Какого еще преступления? Кулаки автоматически сжались. Не его ли имел в виду мой охранник, когда отказывался здесь появляться? А он вроде бы неплохой. Просто связан обязательствами по рукам и ногам. И в связи с чем я должна вести себя естественно?
Солдат открыл дверь, ободряюще коснувшись моего плеча. Новый коридор шел мимо камер с вампирами-заключенными. При нашем появлении они оживились и прильнули к решеткам.
— Да у нас пополнение!
— Здесь тебе зубки подпилят, красотка! — поспешил кто-то "обнадежить".
— Ты когда-нибудь пробовала с оборотнем?
— За что тебя сюда? — потрепанного вида женщина демонстрировала отсутствие по меньшей мере пары зубов.
— И надолго?
— А ты горячая штучка, иди к нам! — худой вампир с резко выступающими скулами изловчился и коснулся моих волос.
Хотелось зажмуриться и оказаться далеко-далеко отсюда.
Как любой нормальный человек, я никогда не привлекалась и не думала, что это может случиться со мной. Мне здесь не место, все происходящее — ошибка. Ошибка богов, в которых верит Алекс, или моя собственная, которая и повлекла за собой нынешние последствия. Найди я больше смелости и признайся, не пришлось бы терпеть унижение и слушать насмешки. Нет, я их заслужила. Подвергать опасности друзей ради спасения собственной шкуры — слишком эгоистично. Да, обстоятельства сами подталкивали к меня к неправильным решениям, но им можно было противостоять! Просто я оказалась слабой.
Мы прошли в другое крыло здания, где заключенных было гораздо меньше. Никто не выкрикивал скабрезностей, в осязаемой тишине слышался только звук шагов о плитку, выстилавшую пол. Но это произвело на меня еще более жуткое впечатление, чем галдящий зоопарк в тюремном блоке, оставленном позади.
— Тебе сюда, — солдат остановился и отомкнул дверь камеры. Четыре спальных места, два нижних и более удобных заняты — сложив руки на груди, как мертвецы из фильмов ужасов, там мирно спали две вампирши.
Уже? Но я не готова…
Охранник все понял без слов и покачал головой.
— Девочка, у меня полно работы.
Также по тому, как он нервно поигрывал ключом, было заметно, что эта причина не единственная. Озвучивать я ее не стала и просто прошла вперед. Сзади щелкнул замок. Клетка захлопнулась.
***
Я забралась на второй ярус, прогнув старый матрас с выцветшими пятнами, и поджала ноги под себя. Непроизвольно возникла ассоциация с поездом — когда мне было пять лет, мать взяла нас с близнецами в Джанкой, и на правах старшинства меня оттеснили на верхнюю полку. Помню, как боялась высоты и дребезжания плацкартного вагона, но одна вещь меня успокаивала — я знала, что скоро выйду.
Отсюда я тоже скоро выйду. Учитывая, какую важность я представляю для Ленсара, наместник поторопится. А там появится шанс сбежать. Все не так плохо. Я легла на спину, подперев голову руками, и удостоилась чести созерцать местные художества, выцарапанные на потолке. Даты нахождения под арестом, нецензурщина и имена, имена… Тут и там попадались буквы дореволюционного печатного стандарта, но смысл — или, точнее, его отсутствие, был неотличим от современных надписей на заборах. Из груди вырвался смешок. Некоторые вещи никогда не меняются.