Под его защитой
Шрифт:
Я вошла и огляделась. Мне понравился дизайн, но, признаюсь, странное место для разговора. Женя опустился в большое кресло, стоящее возле окна. Я же осталась стоять, неловко перетаптываясь с ноги на ногу. Внезапно поняла, что чувствую себя неловко. Он сидит, но все равно был главнее. Казалось, будто он строгий директор, а я непутевая ученица, которую вот-вот будут отчитывать.
– Не стой, – Женя кивнул на кровать, заправленную большим покрывалом. – Присаживайся.
– Спасибо, – не смогла сдержаться, и в моем голосе отчетливо проскользнули нотки сарказма, – большое.
Как
– Ты бандит?
А чего тянуть? Мы теперь, как говорится, повязаны. Я должна учиться доверять ему. Но для этого мне нужно хотя бы немного узнать Женю. И понять его помыслы. Оставалось только надеяться, что он пойдет мне навстречу.
Минин опустил голову, но я заметила, как на его лице заиграла легкая улыбка.
– А это важно? Это имеет значение? – голос мужчины сочился сарказмом.
– Конечно! – через чур громко воскликнула я и тут же смутилась. Сжала пальцами покрывала, в напряжении ожидая ответа.
– Да, – вот так прямо, без утайки, без стеснения.
Хотя, чего еще от Минина ожидать? Он явно не тот, кто любит лгать. И это мне нравилось. За этот год я была сыта по горло ложью. Евгений Минин – это свежий глоток для меня среди череды лицемерия.
– Понятно…
Дальше спрашивать про его… профессию не хотелось. Наверняка, он убивал людей. Возможно, пытал… Но Женя явно не был насильником. Я видела это, или просто хотела верить.
Опустила голову и стала рассматривать узор на своих розовых носках.
– Тебе страшно?
Вопрос был неожиданным, но логичным и уместным в данной ситуации.
И ответ мне был очевиден, впрочем, как и ему…
Глава 12
– Да. Мне очень страшно. Но я устала бояться. Устала оглядываться на улице… – продолжала гипнотизировать свои носки, так и не решаясь посмотреть на мужчину, который внимательно меня слушал, не перебивая. – Я думала, что кошмар закончился, что я, наконец-то, смогу жить спокойно. Но потом ты говоришь, что я все равно в опасности. Но Соболев больше не хочет мстить мне… И я ничего не понимаю. Если ему больше ничего от меня не нужно, то почему я в опасности?
Послышался тяжелый вздох, и я вскинула голову, заметила, как Минин откинулся на спинку кресла. Он пристально смотрел на меня.
– Почему? – отчаянно шепотом спросила я. Все мое тело напряглось, в ожидании ответа. Я хотела услышать ответ, но как было страшно… Правда она режет, не щадит, оставляет глубокие раны на душе и сердце. И это больно. Очень.
– Из-за меня. Мы враги с Соболем. Я помешал освободить его шестерку, подкупив судью, и Соболеву это не понравилось. Но мне насрать. Сколько я себя помню, мы всегда соперничаем. И столько же ненавидим друг друга.
Я внимательно слушала его, а в моей голове появлялось все больше и больше вопросов. И все они начинаются со слова «почему»…
– Почему вы соперничали? – я хотела понять Минина. Понять Соболева. Ведь месть же не может быть без причины. А судя по словам Жени, их связывали о-очень долгие «отношения». И история
– Потому что мы братья.
Братья? Я не ослышалась?
Но фамилии разные… И вообще бред какой-то. Эта мысль просто не укладывалась у меня в голове. Разве братья могут так конфликтовать? Разве братья могу стрелять друг в друга? Разве может ненависть быть настолько сильной? Особенно между родными людьми… Да, жизнь – сложная штука. Не все так просто, не все так сладко, как нам это кажется в детстве. И родственники не всегда любят друг друга… Для меня это дико. Хотя, по сути, после изнасилования разве что-то должно меня удивлять? Наверное, все же нет.
– Интересно… – прокомментировала я ситуацию, не зная, что еще сказать. Я была действительно в шоке.
– Ага, – хмыкнул Женя, – очень. Его мама была родной сестрой моего отца. Я все детство провел вместе с Ильей… И всегда соперничали. Сначала соревновались, у кого лучше игрушки, потом девушки… А потом ставки стали расти. Машины, квартиры, дома… Затем в расход пошла недвижимость покрупнее.
Женя поднялся с кресла и подошел к окну, засунув руки в карманы штанов. Его широкие плечи были напряжены, а грудь быстро двигалась из-за тяжелого дыхания.
Я же не знала, как правильно реагировать на его откровения. Посочувствовать? Но ему явно не станет от этого легче. Пожалеть? Знаю по себе, жалость невероятно злит. Жалость делает нас слабее, ущербнее. По крайней мере, я так чувствовала. Я так ощущала. Я просто ненавидела, когда меня жалели. Но на протяжении года я часто сталкивалась с жалостью. И я бы с удовольствием избежала этого.
– Мы оба попали не в совсем хорошие компании, но нас обоих это устраивало. Легкие деньги, всегда доступные девушки. И всегда соревнование между нами. Он построил ночной клуб, и я – тоже. Я стал устраивать бои без правил, следом и он. И так всю жизнь. Но между нами никогда не было настоящей ненависти. Сопернический дух – да. Но не ненависть.
И опять замолчал. Я видела, как ему было тяжело. Видимо, мужчина все же не привык делиться тем, что было на его душе. Да и не удивительно, если брать в расчет то, чем он занимается. Везде враги. Никому нельзя доверять. А тут появляюсь я, и он впервые, я в этом уверена, доверяется настолько близко. Я не могла этого не оценить. И раз ему так трудно рассказывать мне все это, то я даже была готова попросить его остановиться. Не нужно идти наперекор себе. Это было бы неправильно распахивать душу, когда ты еще к этому не готов.
Минин опять тяжело вздохнул, но в этот раз он повернулся ко мне лицом. В его глазах на одно мгновение мелькнула боль, которая вскоре сменилась жгучей злобой и отравляющей ненавистью.
– Но что-то изменилось… – вырвалось у меня, о чем я тут же пожалела. А слова-то ведь обратно не вернешь.
Женя усмехнулся и провел ладонью по своим коротким волосам.
– Да, изменилось. Он убил моих родителей, а затем и грохнул своих.
Вот эта информация точно повергла меня в шок. Как это было вообще возможно? Женя потерял своих родителей из-за Соболева? Ужасно. Это ужасно.