Под гипнозом
Шрифт:
Она хотела укрыться в моих объятьях.
Я поймал её слабую, беззащитную и напуганную, и крепко прижал к своей груди. Её трясло, тело было холодным, как у трупа. Я увел её с дороги на обочину.
– Я вспомнила. Я знаю, кто такая белая сова, - её голос был тонким, высоким, почти как визг. Она начала рыдать так, как будто сердце её было разбито вдребезги и его никогда уже не склеить. Я ощутил волны сожаления и злости в груди. Не знаю, что она вспомнила, но мне было все равно. Я не был её гипнотизером. Я был её мужчиной. Мне не важно, что она сделала в прошлом - она была моей женщиной, и я любил
Я нежно провел по ее волосам.
– Ты все знаешь?
– спросила она.
Я нахмурился.
– Нет, - сказал я.
– У тебя никогда не получилось раскрыться полностью.
– Это слишком ужасно, чтобы рассказывать, - прошептала она в мою грудь.
– Всё в порядке. Всё в порядке, - повторял я снова и снова.
Она посмотрела на меня. Её глаза были полны слез. Я снял куртку и накинул ей на печи.
– Я отведу тебя домой, - сказал я.
Глава 24
Оливия
Я пыталась стоять, но ноги подкосились, и я упала бы на землю, если бы он не поддержал меня. Он подхватил меня своими сильными руками и отнес в машину.
Оказавшись внутри я отвернулась, не решаясь посмотреть на него. Всё это время он знал. Я была запятнана и ненависть к себе переполняла меня. Стыд был как рана от занозы, засевшей глубоко в груди. Проникающей глубже, вызывающей воспаление, намеренно ранящей, беспечно проливающей кровь.
Я вспомнила его шелковистый, успокаивающий голос: “Ты избавилась от клетки. Расправь свои крылья. Лети.”
Может, однажды, я скажу ему спасибо за то, что он показал мне всё это. Но не сегодня. Сегодня я была просто вывернута наизнанку. Я поверила, что принадлежу ему, понимаете? Я поверила, что принадлежу ему. Я была подобно татуировке на его теле.
Казалось, поездка завершилась слишком быстро. Он открыл дверь с моей стороны и привлек меня к себе. Он держал меня так близко, что я слышала биение его сердца. Стабильное, как швейцарские часы. Он понес меня вверх по лестнице.
– Ты замерзла, - сказал он.
– Давай я уложу тебя в постель.
– Нет, мне нужно в душ. Я грязная.
– Ты не грязная. Ты самый чистый человек, которого я знаю.
– Мне нужно в душ, - мой голос надломился.
Он понёс меня прямо в душ. Когда он поставил меня на ноги, я слегка покачнулась, и его хватка на моём теле усилилась. Плитка под моими ступнями была холодной. Я задрожала без тепла его тела. Он быстро меня раздел. Кожу покрыли мурашки.
– Я знаю, я знаю, тебе холодно, - прошептал он успокаивающе. Всё ещё поддерживая меня, он отклонился в сторону. Я услышала плеск воды, а затем он мягко подвел меня под струю. Я вздохнула. Не в силах пошевелиться, я закрыла глаза. Он всё ещё придерживал меня за предплечья. Сила буквально просачивалась из его рук в меня сквозь кожу. Я почувствовала себя в безопасности. Впервые за долгое время я почувствовала безопасность.
Слезы начали выкатываться из глаз. Я думала, он не заметит. Не подо всей этой водой, стекающей по моему лицу, но он нежно произнес:
– Не плачь, принцесса. Больше никаких слез. Теперь я здесь.
От этого я заплакала только сильнее. Моё тело содрогнулось в рыданиях. Он обнимал меня, пока я не выплакала все глаза. Я рыдала целую вечность, до полного истощения и припала к его груди. Он начал было выводить меня из под душа.
– Мыло. Я все еще не чиста, - прошептала я.
Он прижал меня к своему телу:
– Ты не нечиста, - рыкнул он.
– Мыло, - выдохнула я слабо.
Он стиснул челюсти, но поставил меня обратно на плитку и потянулся за мылом. Оно пахло яблоками. Чистотой.
Свежестью. Кристальной чистотой. Всем, что не имело ко мне отношения. Нежными круговыми движениями он вымыл мои выпачканные плечи, мою грязную шею, мои отвратительные руки, мои непотребные предплечья, мои похотливые ладони, мои не чистые пальцы. Все эти безнравственные мужчины... Я позволила им жестоко обращаться с собой. Я была влажной и липкой от их извращенных желаний.
Я позволяла им трахать себя. Я позволяла им кончать в меня. Грязная, грязная Оливия. Я не заслужила этого чистого, прекрасного мужчину.
Нежно, он вымыл мои груди, позволив куску мыла скользнуть по моим соскам. Я хотела податься навстречу его движениям, но была слишком смущена, слишком загрязнена, чтобы прикасаться к такому мужчине, как он. Мыло скользило к моим подмышкам, вниз к моим ребрам, моему животу, моим бедрам.
Когда он достиг невыносимо грязной, отвратительной области у меня между ног, он начал скользить мылом по завиткам. Медленно, он водил рукой по холмику, пока тот не покрылся пеной, будто взбитыми сливками. Он мягко помыл между складочек. Мои бедра раскрылись сами собой. Это была та часть, которая воняла всеми этими мужчинами. Самая грязная часть моего тела. Он должно быть понял это, потому что уделил особенно много времени на её мытье. Его ладонь коснулась моего клитора, и, будто от электрического разряда, я подпрыгнула от шока.
Его руки двинулись дальше вниз по моим бедрам, моим икрам, ступням, уделив отдельное внимание моим запачканным подошвам. Вода стала мутной. Он развернул меня и вымыл спину и отвратительную расщелину между моих ягодиц. Безымянные мужчины хорошенько мною попользовались. Как же я не замечала этого раньше? Медленно, он развернул меня обратно.
– Закрой глаза, - я сделала, как он просил.
Он вымыл мое лицо, а затем мои волосы. Я почувствовала мягкое скольжение мыльной пены по своему телу.
– Открывай глаза, - и я посмотрела на него.
– Теперь ты абсолютно чиста, - сказал он тихо.
Я скользнула вниз на плитку и широко развела колени:
– Вымой меня внутри. Это самое грязное место, - попросила я.
Он присел на корточки. Его волосы были влажными и прилипали к телу. В обрамлении густых черных ресниц, его глаза сердито блестели.
– Ты чистая внутри, Оливия, - сказал он сквозь зубы.
– Ты не понимаешь. Ты должен вымыть меня, - умоляла я.
– Мне жаль, детка. Мне так жаль, что они сделали это с тобой. Но ты не грязная.