Под каблуком у синего ботинка
Шрифт:
– Кла!.. Клава!! – задыхаясь от испуга и выпрыгивая из постели, завопил глава семейства. Во весь диван растеклась огромная лужа, и мягкое покрытие тут же ее поглотило. Клава стояла над ним с трехлитровой банкой и гоготала на все этажи.
– Ну что, зайка мой, как тебе освежающий душ? Пришел в себя? Вот и славно, теперь возьми фен и высуши все это безобразие.
Нет, просто удивительно, куда смотрели глаза Акакия тридцать лет назад, когда он брал Клавдию в спутницы жизни?
– Ну, рассказывай, что ты вчера вытряс из этого Бобова? – как ни в чем не бывало спросила Клавдия.
– Он точно ничего не знает, –
– Чего он не знает? Когда они с Агафьей поженились? Как они жили вместе? Что ты у него спрашивал?
– Я зашел…
– Ну?
– Спросил, можно ли мне поговорить с Бобовым Семеном Николаевичем…
– Ну?
– Ну а потом мы поговорили… Он тут совсем ни при чем.
– Понятно, – покачала головой Клавдия Сидоровна и точно топором рубанула: – Три дня домашнего ареста! И без сладкого!!
Наказание было суровым. Акакий был непревзойденным сладкоежкой, и для него такой приговор был просто невыносим.
– Клава, а батончик «Сникерс» можно?
Супруга даже не удостоила его взглядом. Ближе к четырем часам Клавдия Сидоровна принялась куда-то собираться. Жалко, что с Жорой они вчера так и не договорились о встрече. Но это даже и лучше – теперь только от нее он мог узнать о последних событиях, значит, сам будет искать с ней встречи.
Приведя себя в порядок, Клавдия Сидоровна заторопилась в бухгалтерию. Времени еще было достаточно, и она решила просто, не выделяясь, прогуляться возле проходной. Уже подойдя к заводу, Клава вдруг оторопела. Боже! Она же совсем не знает, как выглядит этот Осипов! Она заметалась возле дверей, но провернуть вчерашнюю историю с пропуском не решилась, у нее не было с собой даже собственного паспорта. Потом, поразмыслив, Клавдия Сидоровна решила вычислять Осипова по огромной спортивной сумке. Не может быть, чтобы из проходной валом валили мужики сплошь со здоровенными баулами. Было уже четыре, но никого с сумкой не наблюдалось. Клавдия Сидоровна выбрала удобное местечко для наблюдения – между мусорной урной и киоском – и теперь не сводила глаз с проходной.
Спустя еще часа полтора стеклянные двери вдруг распахнулись, и через узкий проход вывалилась огромная толпа. Мужчины, женщины, с сумками, без сумок, их было так много, что невозможно было выделить кого-то одного. Такого поворота событий Клавдия не ожидала. Она рванулась в самую середину толпы и стала хватать людей за руки.
– Мужчина, мужчина, ну постойте же… Вот бегемот! Женщина! Женщина, подскажите, вы не знаете, где здесь Осипов? Женщина! Я же к вам обращаюсь! Ах, вы мужчина, извините, Осипова не видели? Да что вы, оглохли?! Осипова не видели?!
– Да нет здесь твоего Осипова, он не в нашей смене.
Снова потянулись долгие минуты ожидания. И наконец терпение Клавдии Сидоровны было вознаграждено – из проходной неспешной походкой вышел вальяжный молодой человек с огромной коричневой сумкой. Клавдия кинулась к проходной.
– Скажите, а кто это пошел? – скороговоркой спросила она у седенького старичка.
– Иван Осипов, увольняется он. А жалко, столько лет проработал, и чего ему не трудилось, зарплата…
Клавдия не стала дослушивать стариковские рассуждения, а устремилась вслед за Осиповым. Ей осталось добежать каких-то шагов десять, когда она услышала сзади резкий скрип тормозов и почувствовала, как чья-то крепкая рука увлекла ее в машину.
Глава 11
Бой паразитам!
Акакий Игоревич, проводив жену, кинулся к телефону. Вот уже несколько дней он не встречался с Любочкой и даже начал помаленьку тосковать, чего с ним уже лет тридцать не случалось. Любочка взяла трубку сразу. Конечно, в общежитии с телефоном были вечные проблемы, и девушка прикупила себе сотовый телефончик.
– Алло, а Любу можно? – вежливо попросил Акакий.
– Акакий, это вы? Господи, ну сколько раз вам говорить, у меня сотовый, поэтому всегда отвечаю я. Куда вы так внезапно исчезли? Я понимаю, вы не можете говорить, скажите только, мы сможем с вами встретиться? Я ужасно скучаю!!
– Да, Любочка, я тоже скучаю. Мы сможем встретиться только в пятницу, ты согласна? – затрепетал Акакий.
– Хорошо, я подожду. А куда мы пойдем? У вас уже разморозились счета?
Почему-то разговор про счета в банке Акакию никогда не нравился. И чего она к ним прицепилась! Можно подумать, он с этими счетами станет красивее или моложе!
– Люба, я должен признаться, счетов у меня нет, но…
– Акакий!!! Нельзя так шутить! – девчонка еще как следует к Акакию не привыкла. С одной стороны, Акакий был для нее кем-то вроде любимого, и тогда стоило говорить ему «ты», но опять же, с другой, у него был настолько преклонный возраст, и сам он так мало походил на лихого мачо, что уместнее было бы обращаться на «вы». Любочка так и делала, но в минуту особой нервозности все местоимения путались. – Почему ты не хочешь передо мной раскрыться?! Тебе нельзя, да? Тебя будут пытать, да? У тебя общак и его нельзя трогать?
– Люба, я и так раскрылся – у меня нет никаких счетов, и не надо меня пытать, мне же больно будет.
– Акакий, – захлюпала девчонка в трубку. – Я думала, ты меня любишь… Я думала, у нас с тобой… Я отдала тебе самые лучшие дни моей жизни, вот уже второй месяц никого к себе на пушечный выстрел не подпускаю, потому что верна, а тебе жалко для меня каких-то денег!!
Акакию Игоревичу очень не нравились скандалы. И хоть Любаше было далеко до Клавдии, но и от нее слушать истерики не слишком хотелось.
– Любочка, ну… скажем, с верностью, ты это… того… перебрала. Я же сам видел, как ты постоянно крутишься с каким-то молодым балбесом в аляпистой майке.
– С балбесом?! Так это мой брат! Акакий, это же мой братишка!
– А целовалась ты почему с ним?
– Это был чисто братский поцелуй! Акакий, неужели ты мог подумать, что я позволю какому-нибудь мужчине целовать себя?!!
Акакий не только так думал, он, честно говоря, на это рассчитывал. И так они уже месяц ходят в театры или в кино, ну еще в рестораны, когда у Любочки позволяют деньги.
– Акакий, ты у меня на сотовом все деньги съел, встретимся в пятницу, возле ресторана «Ноктюрн», – протараторила Любочка и отсоединилась.
Настроение кавалера плавно катилось к нулю. Девчонке хотелось денег, одной любви ей, видимо, было недостаточно. А может, ну ее? Вон Клава, никаких денег не требует, живут на две пенсии, сынок иногда деньжат подбрасывает, и все замечательно, а этой, надо же, счета в банке! Да у него отродясь такой ерунды не водилось. И все же к ресторану надо бы сходить, вдруг у девчонки появилось желание с ним в ресторане поужинать, зачем глупышку радости лишать.