Под Локком
Шрифт:
Ребята и Блу вскрыли уже по второму пиву, болтали в основном я и Слим, он пытался убедить меня в очередной раз сделать себе татуировку.
— Хотя бы самую маленькую, — настаивал он.
— Ну не знаю, — пожала я плечами.
— Крошечную, — он показал свои пальцы, сжатые так, что между ними оставался буквально миллиметр. — Меньше, чем то сердечко, которое ты сделала мне.
— Не знаю ни о каком сердечке, — я состроила рожицу.
Огромная усмешка осветила его лицо.
— Я могу сделать тебе мини дракона.
Он имел в виду ярко-синего
— Где?
— Где угодно, кроме нижней части живота, — самоуверенно заявил он. — Если у тебя будут дети, дело кончится тем, что он станет на размер больше.
Я взорвалась от смеха, наблюдая, как легкая улыбка скользнула по лицу Блейка.
— С моим везением, она будет выглядеть так, как будто дракон пытается съесть моего ребенка.
Декс подтолкнул меня плечом. Выражение его лица было настороженным. Он что, ревнует? Это ревность, что я не сказала ему, что начала обдумывать это? Иисус. Мне нужно было многое ему рассказать, но еще больше приходилось скрывать.
— Ты хочешь что-то определенное, детка?
— Думаю, да, но этот Гингивит хочет этого больше меня, — этим я заработала толчок локтем от Слима и засмеялась в ответ. — Может быть. Только может быть.
— Не знаешь, где делать? — спросил Декс.
Я зыркнула на своего любимого рыжего и подмигнула:
— Я знаю, где я точно не хочу.
— Черт, жаль, что мы не можем сделать ее на твоем шраме, — Слим снова подтолкнул меня локтем.
В животе возникло ощущение разбитой об бетон тарелки. Кровь отхлынула от лица, у меня пресеклось дыхание. Желание запищать было уже здесь, этот звук уже прокладывал свой скользкий путь по моим голосовым связкам.
Рука Декса немного напряглась.
— Какой шрам?
О, черт. Черт, черт, черт!
Я нацепила на лицо улыбку, не сомневаюсь, она была вялая и дрожащая.
Я могла солгать. Было бы достаточно легко сменить тему разговора. Единственная проблема была в том, что в миг, когда я подумала о том, чтобы снова солгать и найти какую-то другую тему, чувство вины кольнуло мне сердце. Может это потому, что я знала, что Сонни все еще зол на меня, но может причина была во всех этих людях, которые стали мне небезразличны впервые за долгое-долгое время.
Но ответ, его воплощение, был уже здесь.
Я не хотела этого. Мне не следовало продолжать прятать то, что было неотъемлемой частью меня, как мое имя.
Это должно было случиться, я знала. Иначе рано или поздно они бы сами это выяснили. Продолжать хранить в секрете мой рак, не было четким планом.
Когда я взглянула на Блейка, чувствуя глубокое сожаление и настороженность в его чертах, это укрепило мой позвоночник и напомнило о том, что у меня есть яйца. Яйца весьма пригодились мне по жизни. И если Блейк действительно обеспокоен из-за того, что что-то происходит с его маленьким мальчиком, то я смогу это сделать. Не такое уж это большое дело.
В моей жизни были вещи и похуже, чем люди, которые, как я опасалась, будут нянчиться со мной, как с ребенком. Будут жалеть
Я посмотрела на Декса и показала свою руку, мои пальцы тряслись при этом. Тут не о чем было нервничать. Нечего бояться.
— У меня на руке корявый шрам.
Не сложно, правда?
Его глаза закрылись, и обида исказила его черты.
— Откуда? — спросил он осторожно.
Ты сможешь это сделать, Риз.
Это не было таким уж большим делом. Правда, не было.
Я потянула за край своей кофты и начала снимать её через голову, аккуратно, держа свои руки перпендикулярно телу таким образом, чтобы рука случайно не промелькнула.
— Стрип-шоу? — услышала насмешку Слима. — Кто-нибудь разменяет по десятке?
Улыбка сошла с моих губ, когда я стянула одежду с рук и скомкала материю. Я сделала глубокий вдох и надела на себя еще одну дрожащую улыбку, когда подняла свою больную руку и подвигала ей так, чтобы было похоже, что я напрягаю мышцы на ней. Не так уж много там оставалось, больше половины бицепса на моей руке было удалено.
Я смотрела на Декса, пока делала все это. Наблюдала, как он подался вперед, уронив свои руки со спинки сиденья, и остановил свой взгляд на серебристо-белом свернутом шраме, который, извиваясь, покрывал всю внутреннюю поверхность моего бицепса. Знакомый нерв у его глаза сразу задергался.
— У меня был рак, когда я была маленькой, — когда я говорила им это, смотрела на Блейка. Может, рассказать мою историю, и не было самой лучшей идеей, чтобы наладить с ним контакт.
Если Джуниор был болен, услышать о том, что я перенесла столько операций, было бы совсем не сказкой для него. Но я была жива, и я была здесь. Живая, и здесь — эти слова намного лучше, чем простое слово — нет. Не здесь. Не существует.
Тогда, когда я была больна, мне приходилось слышать иные слова. Рост опухоли. Лимфоузла. Ампутация. Такие слова, то, что за ними могло последовать, вынуждали тебя взрослеть очень быстро. Они заставляли меня помнить о том, чтобы правильно расставлять приоритеты, ценить и быть благодарной. Но по большей части производные от этих слов меня очень пугали. Я хотела жить, даже несмотря на то, что жизнь не всегда состояла из веселья и игр.
Я забыла все это по пути куда-то. Была большая разница между жизнью и существованием. И это место, эти люди напомнили мне об этом.
Через секунду я уронила свою ущербную конечность и выдохнула. Декс смотрел на меня с пустым выражением на лице, пока глаза Слима становились все шире.
— Ни хрена себе! — сказал он, потянувшись, чтобы схватить меня в охапку. Он поднял мою руку и мягко потрогал нечувствительную кожу кончиками пальцев. — Какого рода?
— Саркома мягких тканей, — пояснила я. — Рак был в основном в мышцах.
— Почему ты ничего не говорила? — удивление с лица Слима стерла гримаса обиды, скривившая его губы.