Под маскои? ангела

— Вам повезло занять последний свободный столик, — улыбнулась официантка и протянула нам меню. — Возможно, вы уже готовы что-нибудь заказать?

Даже не заглядывая в предложенное меню, Глеб попросил два темных пива и «мясную тарелку». Пиво в этом пабе было самым вкусным в городе, легко пилось и приятно расслабляло. С Глебом я сюда ходила только раз в неделю, по пятницам, чтобы отдохнуть, но и не потерять форму. Это он любил часто налегать на пиво и на всякие мясные жареные вкусняшки, а потом до седьмого пота таскать железо в спортзале. Меня же было

невозможно заставить делать какие-то скучные движения по нескольку подходов на протяжении даже получаса. Все, на что меня хватало — два раза в неделю бегать по парку.

Сегодняшний вечер должен был стать одним из многих тех обычных и спокойных вечеров, которые мы провели с Глебом в этом пабе после того, как прекратили беспощадную войну между собой и договорились. Хотя, договорились — это громко сказано. Мы продолжали вести холодную войну. Слишком ранили друг друга, слишком гордые, чтобы ее прекратить. И слишком слабые, чтобы окончательно разойтись каждый своей дорогой. Мы увязли в липкой паутине, из которой не так то просто выбраться на свободу.

Разорвать сковывающие нас обстоятельства — этого я хотела больше всего. Ждала того момента, когда поезд жизни наконец свернет с круговой колеи. Но даже подумать не могла, что это случится именно в сегодняшний вечер.

— Ваше пиво. — Официантка поставила на деревянный стол два пухлых бокала темного пива.

— Будьте добры, — обратилась к девушке, — принесите еще пиццу с охотничьими колбасками.

В пабе достаточно громко играла рок-музыка, но я четко расслышала слова Глеба. Возможно, потому, что ожидала их.

— Ты платишь.

— Да без проблем.

Да, я зарабатывала немного больше (еще и оказывалась в этом виноватой). Но все лишь потому, что крутилась как белка в колесе. Принимала любую возможность заработать деньги, пока не нашла два дела, которые по отдельности приносили немного, но вместе — вполне достаточно.

Глеб тоже крутился, правда в офисном кресле. Чаще всего от злости, когда его персонажа убивали в любимой игрушке. Должность менеджера ему досталась с легкостью — отец постарался. Но это все, что он мог дать оболтусу-сыну в своей компании. Сомневаюсь, что когда-нибудь он продвинется выше. Все потому, что у него в голове только качалка, игры и девочки.

Что нашла в нем восемнадцатилетняя Майя — не знаю. Спустя два года ссор, слез и измен, я уже забыла. Возможно, купилась на смазливую мордашку и шикарное тело? А, возможно, за два года мы умудрились изменить друг друга до неузнаваемости? И поэтому окончательно потеряли любовь.

Кажется, я поняла. В отношениях нужно стараться не изменить свою половинку, а сохранить в ней то, что однажды зацепило так, что не давало спать.

— Майка, какая-то ты сегодня молчаливая, — буркнул Глеб и присосался к бокалу. Несколько глотков — и он наполовину пуст.

— Засмотрелась на парочку, которая сидит за столиком напротив. У них настолько искренние и нежные чувства, что между ними дрожит воздух. Хотелось бы их заснять, — вздохнула я, ощущая неприятное щемящее чувство в груди. Когда-то мы с Глебом были такими же. Возможно, когда-нибудь мне вновь захочется с кем-то сидеть в обнимку, погрузившись друг в друга. Но не сейчас. — Только процентов десять пар, которые приходят ко мне на фотосессии, всем своим видом излучают настолько искреннюю любовь. В остальных случаях чаще всего горят глаза у девушки, а парень

стоит с таким выражением лица, что даже не лбу писать не нужно: заберите меня домой к телику.

— Что за чушь? Никакой любви нет. Все, что ты видишь, простая химия. Буйство гормонов, — с умным видом произнес Глеб, а наткнувшись на мой презрительный взгляд, добавил: — Называй, как хочешь. И витай в облаках дальше.

— Начни еще свое блядство превозносить.

Вот и подоспела нелепая ссора на злободневную тему, разбавленная вкусным пивом и хрустящими мясными снеками. Один из них чуть не застрял в горле Глеба — чья-то широкая ладонь по-братски опустилась ему на плечо.

— Кого я вижу? Неужели это ты, Мичурин?

Мой взгляд намертво приковался к незнакомому парню, который на меня даже не посмотрел. Он приобнял, похлопал по спине поднявшегося Глеба, радостного от встречи.

Одетый в серую футболку, темные джинсы — в совершенно невзрачные, на первый взгляд, вещи — парень не мог не привлекать к себе внимание. Его солнечная улыбка вмиг разогнала напряженную атмосферу за нашим столиком, а правильные, идеальные черты лица пробудили внутри меня желание срочно достать из сумки фотоаппарат.

Парни такого аристократичного вида выходят потрясающе почти с любого ракурса. Фотографировать таких — получать эстетический оргазм с каждым щелчком объектива.

Я с трепетом следила за движениями тела, точно вырезанного из камня талантливым скульптором времен Древней Греции. Мощные, гладкие мышцы, об очертаниях которых можно было догадываться по слегка натянутой футболке на груди. Парень двигался уверенно, расслабленно, точно хищный зверь, убежденный на тысячу процентов, что разорвет любого соперника.

Я совершенно выпала из реальности, разглядывая друга Глеба. Не слышала, о чем они говорят. Громко играющий рок из колонок тоже отошел на второй план. С нарастающим интересом я скользила от дорогих часов, сверкнувших в тусклом освещении паба, до слегка взлохмаченных темных волос. Впитывала в себя каждую линию этого незнакомого человека, получая то наслаждение, которое заставляет без устали держать фотоаппарат часами подряд.

Такие люди украшают собой мир. У таких людей столько энергии, что они могут заряжать ею стадионы. Вот и я почувствовала, как эта энергия коснулась меня и вмиг приподняла настроение. Стоило лишь парню перевести на меня взгляд карих глаз.

— Кто эта красавица?

— Моя жена. Майя. — Рука Глеба по-собственнически приобняла меня за плечи, отчего я невольно вздрогнула — он придавил мои волосы, рассыпанные по плечам. К тому же меня чертовски бесило, когда приходилось ради других продолжать играть пару. В таких случаях объятья и скупые поцелуи Глеба будто нарочно были грубы и раздражительны. Хотя я в принципе уже забыла то время, когда они были мне приятны.

Сейчас во мне все кричало о том, что необходимо срочно скинуть с себя руку Глеба. Возможно, все дело в том, что я уловила во взгляде его друга промелькнувшую грусть. Я не собиралась в ближайшее время заводить отношения по многим причинам, но мне так хотелось — до дрожи, до затрепетавшего сердца — чтобы этот друг снова взглянул на меня тем самым заинтересованным взглядом. Чтобы в его глазах вновь заплясали чертики, а губы тронула улыбка.

— Бывшая жена. — Я повела плечом, и Глеб, ошарашенный моими, отчасти правдивыми, словами, вяло опустил руку.