Под маской Джокера
Шрифт:
Весеннее утро, одетое в тонкий ледок, румянило оконную раму и наполняло кухню запахом кофе. С хрустом откусив от намазанного маслом и крыжовниковым джемом тоста, Нелли отпускала, как птиц из клетки,
Звонок мобильного прервал плавное течение романтической полудрёмы с кофейным флёром.
– Привет, папа.
– Здравствуй, Нель, с праздничком тебя! Не сильно рано звоню, не разбудил?
– Да нет, котяра уже давно нас поднял… С таким будильником при всём желании не поспишь! Спасибо, пап. – Нелли едва машинально не добавила «и тебя с праздником», но вовремя опомнилась и фыркнула от смеха. Всё-таки Восьмое марта – женский день. – Как ты себя чувствуешь?
– Да более-менее… Мать вот сегодня ужин праздничный устроить собирается. Как вы с Леськой на это смотрите? Придёте, может?
Отец передвигался ещё с костылями, но с каждым днём у Нелли крепла уверенность, что скоро они станут не нужны.
– М-м…
– Хорошо, Нель, будем ждать…
Ледяная глазурь ломко хрустела под каблуками, а зябкий и тонкий, подснежниковый дух весны было не под силу забить никаким выхлопным газам и прочему городскому смраду. Весна стучалась в каждое окно и бросала букеты солнечных зайчиков, вышивая золотом покрывало сновидений. Нелли не стала оставаться на традиционный банкет, лишь выпила с коллегами символический бокал вина. Её путь лежал в торговый центр – за подарком для матери. Но не успела она покинуть университетскую ограду и дойти до первого светофора, как дорогу ей преградил сверкающий байк. Одна рука мотоциклиста, обтянутая чёрной кожаной перчаткой, протянула ей букетик свернутых в тугие бутоны белых тюльпанов, а другая подняла забрало шлема.
– Это мне? – засмеялась Нелли.
– Так точно, леди, вам.
Тёплый мёд кошачьих глаз ласково искрился солнечными блёстками, отогревая сердце. Наверно, она была обречена на эти глаза и во сне, и наяву.