Под небом Ривьеры: Не торопи любовь
Шрифт:
— Куда она бежит? Пошли по течению, — предложила Лена.
Речка расширялась в живописные заводи, в них плавали лотосы и кувшинки. По берегам высились впечатляющие заросли папирусного бамбука.
В нижнем парке кусты зелени заходили прямо в самую воду озерка, по которому величаво скользили лебеди. Посетители молча стояли, подолгу не произнося ни слова, потрясенные таинственной притягательностью этой тихой, неброской красоты.
Лена оперлась двумя руками на мою руку, почти вцепилась в нее. Я боялся дрогнуть мускулами даже на миллиметр, чтобы не разрушить прочную связь наших бившихся
— Смотри — лебедь и лебедка, — прошептала наконец Лена.
Я не стал уточнять, я и так понял ее мысль: это мы с ней отразились в воде в виде пары прекрасных птиц, благородных в своей верности и неразлучности.
— А если одна из птиц погибнет? — сжалась Лена, почти повиснув на мне.
— Тогда другая камнем бросится с неба и разобьется, — тихо ответил я.
Слезы выступили на печальных глазах моей любимой.
— А у людей? У людей может быть такая любовь?
Я повернулся — осторожно, на полкорпуса, и молча прижал ее к груди.
Лена доверчиво уткнулась в мое плечо, а я несколько раз погладил ее по голове, как ребенка.
— Пошли-и? — напевно произнесла она, подняв голову и заглянув мне в глаза.
— Пошли-и, — повторил я за ней и взял ее за руку.
Не было ни объятий, ни поцелуев, но почему этот момент запомнился мне как самый пронзительный в моей жизни?
Набродившись, мы наконец решили из нижнего парка подняться на фуникулере в верхний.
Мы сидели рядом, взявшись за руки, и молчали — удивительно, но не было слов, чтобы передать насыщение подлинной жизнью, которая познается в единении с природой.
Наверху, миновав каменных львов на балюстраде, мы устремились мимо цветистых клумб — в центре каждой по развесистой карликовой пальмочке — к возвышавшейся на пригорке мавританской беседке в окружении кипарисов.
Беседка эта прославилась как место, где влюбленные из разных городов России, встречаясь в Сочи, назначают друг другу свидания.
Вот и сейчас, с букетом магнолий, там стоял мужчина средних лет.
Он внимательно посмотрел на Лену и спросил:
— Девушка, вы, случайно, не из Западной Сибири?
— В общем, да, из Томска, а почему вы так думаете?
— А я там, только в Тюмени, познакомился с женщиной, очень похожей на вас, но постарше. Не ошибусь, если вы из кержацкого рода.
— Не ошибетесь.
— Только там сохранились истинно славянские внешность и характер. Мы созвонились и договорились встретиться сегодня, вот здесь. Но жду уже два часа, наверно, она не смогла приехать. Возьмите эти цветы! Молодой человек, пожалуйста, не ревнуйте, этот подарок — в лице вашей дамы — всем славным сибирячкам. — Мужчина говорил немного торжественно, но мне это не показалось неуместным — я и сам был в каком-то приподнятом настроении и готов был делиться своей радостью с первым встречным.
— Что вы, мне неудобно, — на секунду заколебалась Лена. Но потом протянула руку и взяла душистые магнолии.
Вдруг мужчина, посмотрев вниз, крикнул:
— Аня! Я здесь!
Оглянувшись, я увидел белокурую женщину, из
— Встречайте свою даму, — с непритворной радостью сказал я, — она сейчас упадет от усталости.
— Возьмите цветы, — быстро сунула Лена букет в руки счастливца, и тот ринулся по склону вниз.
Видно было, как возлюбленная свалилась на руки обожателя, а тот, не стесняясь, присел на колени и осторожно ее поцеловал.
— Нет, Лена, подумать только — ты знаковая фигура, только появилась — и притянула влюбленных друг к другу, — сказал я восхищенно, без намека на юмор.
— Ты весь день сегодня льстишь мне, — ответила она, тоже без шутки и без упрека, скорее задумчиво.
Я догадался, какая борьба происходит в этой цельной, естественной натуре, наделенной от природы острым проницательным умом. Мое предположение тут же подтвердилось.
А произошло следующее. Мы поднялись к водопаду. Его тут называли «бесстыжий». Голубой поток, ниспадавший из расщелины, образовывал в нижней выемке почти вертикальное сердечко, поразительно похожее на обнаженное женское лоно. Вода тонкой длинной струей с брызгами падала вниз… Я пошутил, довольно рискованно:
— Интересно, найдется у природы достойный орган для таких волнующих гениталий?
Лена с улыбкой взглянула на меня:
— Размеры имеют значение. И потом, тут же: — Ты меня сексуально тестируешь?
— Да нет, спонтанная мысль, — смутился я.
— Закроем тему, знаешь, я так проголодалась! Пошли вниз, в кафе.
По дороге я думал: а ведь она не испугалась моего невольного, но явного намека на половую близость. Только все переиначила. Да как ловко!
Мы вернулись к площадке перед фуникулером. Еще издалека наши ноздри уловили одуряющий запах поджаренного мяса, смешанный с запахом дымка. На площадке вовсю шла торговля настоящими кавказскими шашлыками из баранины. У прилавка выстроилась небольшая очередь. Чуть в стороне над длинным казаном священнодействовал впечатляющей внешности грузин. Лена выхватила из сумки бумажник и, подбежав к нему, минуя очередь, протянула деньги:
— Можно мне два, я ужасно хочу есть! Пожалуйста!
Грузин сначала нахмурился — нарушительница порядка! — но, взглянув на девушку попристальней, расплылся в улыбке:
— Вах! Разве можно отказать та-к-кой красавица?
Сам принял от нее деньги и с поклоном вручил два дымящихся шашлыка.
Я даже не успел опомниться, как мы уже сидели за столиком и уминали румяные горячие кусочки с ароматом южных специй.
— Ну ты деловая! — вымолвил я. — Только не обижай меня тем, что будешь меня кормить.
Питание за счет студентки не входило в мои планы. Я подцепил Ленину сумочку и сунул в нее банкноту. Лена порывалась сделать протестующий жест рукой, но я уже вскочил из-за столика — заметил рядом с шашлычным прилавком другой, где разливали душистое домашнее вино, очереди там не было.
— Это настоящее мукузани, в городе его редко купишь! — Я поставил на столик фужеры в виде грузинских кубков — чаша яйцеобразной формы на невысоком основании, почти без ножки.
— Какая прелесть! — восхитилась Лена изяществом сосуда и отпила глоток.