Шрифт:
Под покровом ночи
Вот уже двое суток Люсетта не вставала с постели. Родители девушки начали бить тревогу ещё задолго до того, как она полностью обессилела. Болезнь развивалась медленно. Сначала у неё не с того не с сего появилась апатия, ухудшилось настроение. Родителям Люсетты из-за этого пришлось отменить занятия с её учителем. Потом девушка слегла, перестала есть...
– Люсетта, может быть, поешь ещё чуть-чуть? – спросила Лиз – её мать.
– Нет, не хочу, – отозвалась Люсетта, повернувшись лицом
– Но ты же можешь совсем обессилить! – всхлипнула Лиз.
– Ну и пусть. Раз умереть уготовано мне судьбой, то ничего не поделаешь.
– Как ты можешь так говорить? – Лиз потрясло равнодушие дочери к собственной участи. – Мы обязательно вылечим тебя!
Люссета неожиданно вперилась в мать злым взглядом. Лиз невольно вздрогнула. Наряду с ухудшением самочувствия, с Люсеттой произошли другие перемены: она стала более раздражительной, капризной, злой. У неё появился этот жуткий, пронзительный взгляд, словно она читает мысли собеседника.
– Я разве говорила, что мне нужно, чтобы меня излечили?
– Но... – попыталась возразить Лиз.
– Лучше оставь меня в покое.
– Хорошо. – Лиз покинула комнату дочери, тихо прикрыв за собой дверь, и заметила хмурого Джека, заносящего какие-то записи в своей ежедневник. Джек был врачом, что называется, от Бога, но даже он не мог помочь Люсетте.
– Как она? – спросил он, оторвавшись от ежедневника.
– Лучше, – соврала Лиз. На самом деле, врать было бессмысленно – Джек прекрасно знал о состоянии дочери, но так Лиз пыталась привлечь выздоровление.
– Ясно, – Джек закусил губу и поправил свои очки.
– Что тебе ясно? – взвилась Лиз.
– Успокойся, дорогая.
– Почему ты сидишь сложа руки? Почему не пытаешься ей помочь?
– Лиз... – он вздохнул. – Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Недавно я провёл кое-какое исследование, и... – он зарыдал. – выяснилось, что все очень серьёзно...
Лиз разом постарела на двадцать лет. Она села на диван рядом с мужем, сгорбившись.
– Господи, и что же мы будем делать?
Джек обнял её, рыдая вместе с ней.
– Я могу продолжить давать ей те таблетки. После них все-таки наступает небольшое облегчение, пусть и ненадолго.
– Таблетки? Ты серьёзно? – Лиз в раздумии потерла лоб.
– Нет. Я кое-что вспомнила. Мы можем показать её миссис Лоре. Она колдунья.
– Что? Колдунья? Что с тобой, Лиз? О каких глупостях ты говоришь!
– У нас нет другого выхода! Лора – мудрая женщина, о ней говорят только хорошее, может быть, и Люсетте она поможет.
– Ладно. Я пошлю за ней горничную. Где ты говоришь, она живёт?
– На Уиклоу – стрит.
***
Люсетта чувствовала себя прескверно. Ей ничего не хотелось. Ни есть, ни пить, ни говорить. Она будто не может пробудиться ото сна. Вся её жизнь – непрекращающийся сон.
Когда она засыпала по-настоящему, то видела странные чёрные круги и точки, вращающиеся с невероятной скоростью и соприкосающиеся с нею. При этом девушку будто накрывала с головой тёмная волна, обездвиживая её. По правде говоря, девушка привыкла к своей болезни и даже не хотела с ней расставаться. Ведь тогда Люсетте бы пришлось заботиться о себе самой, принимать какие-то решения, брать ответственность за свою жизнь на себя. По мнению Люсетты, гораздо приятнее плыть по течению.
– Как ты себя чувствуешь, милая? – спросила её странного вида старуха, которую привели родители. Она нагло пялилась на неё, и Люсетте казалось, что тысячи иголок впиваются в её лицо.
– Нормально, – ответила девушка.
Старуха поджала губы, видно, ей не понравился ответ Люсетты.
– Х-м-м... Позволь спросить, Люси, а какие сны тебе снятся?
"Старуха назвала меня собачьей кличкой. Она ответит за это...".
– Разные.
– Ты могла бы быть со мной более откровенной. Я пришла сюда, чтобы помочь тебе.
"Ещё одна помощница выискалась".
– Что вы хотите от меня услышать?
– Правду, – противно улыбнулась она, – только правду.
Люсетта долго не решалась говорить ей правду. Но, если не говорить, то она не отстанет, решила Люсетта.
– Мне снится, будто тёмная волна накрывает меня.
Старуха нахмурилась, став похожей на сморщенный гриб.
– Это плохо... Что ты чувствуешь, когда это происходит?
– Равнодушие, – честно ответила Люсетта.
– Что ж, спасибо за откровенность. Мне нужно поговорить с твоими родителями. – она чуть не вприпрыжку умчалась, словно напуганая. Люсетта пожала плечами.
***
Рассказ Лоры озадачил Лиз. Она, никак его не прокомментировав, в вежливой форме попросила старуху уйти, пообещав ей подумать над её словами. Выпроводив колдунью за дверь, женщина облегченно вздохнула. На неё навалилась усталость. Бессонные ночи и переживания дали о себе знать. Сейчас женщина как никогда раньше нуждалась в поддержке мужа, и она решила с ним поговорить.
Джек как обычно работал в своём кабинете.
– Я могу войти? – спросила Лиз.
– Конечно, Лиз, проходи, я почти закончил работать. – Джек отложил в сторону свои бумаги и приготовился слушать.
– Джек... Лора...
– Что она сказала?
– Она говорила про нашу дочь ужасные вещи...
– Что именно?
Лиз было тяжело озвучивать те бредни, что поведала ей Лора.
– Она сказала, что наша дочь опасное чудовище и нам нужно поскорее избавиться от неё, если мы не хотим, чтобы она натворила страшных бед.
– Чудовище? – Джек расхохотался. – Милая, только не говори мне, что ты в это веришь.
– Ну, конечно же нет! Но у меня до сих пор мурашки от этого рассказа!