Под прицелом
Шрифт:
– Шмель-первый, я Северный ветер. Поступил приказ на уничтожение целей, распределение и наведение по Легенде. Огонь по готовности! Рубеж пуска прикрыт, ближайшие бандиты в восьмидесяти милях южнее. Отработав, уходите на курс один-три-пять, эшелон один-пять-ноль.
– Условия принял! Всем Шмелям – работаем по Легенде, выходим на огневой рубеж.
С Легендой все намного проще, появилась возможность сократить одного члена экипажа. Терминал Легенды сам примет доклад от носителей, распределит между ними цели и выдаст данные для стрельбы. Вычислительная система самолета, взятая от реактивного «Лебедя», сама рассчитает задачу поражения целей, распределит имеющиеся боеприпасы
Самолеты плывут в ночном небе, мерно гудят моторы, матово светятся приборные доски с дисплеями. Поблескивает в лунном свете завеса облаков под ними, иногда сквозь облака рвутся к лунному свету островерхие горные хребты. Полет на стратегическом бомбардировщике сложно с чем-то сравнить, разве что с поездкой на паровозе… Тупая, тяжелая, готовая смести все, что под ней, богатырская сила чувствуется в самом самолете.
Дисплей перед командиром корабля за микронную долю секунды меняется – теперь перед ним объемная карта с зеленой точкой – самим самолетом и пульсирующими красными точками целей.
– Есть расчет, правак, принимай управление. Штурман – контроль!
– Управление принял!
– К стрельбе готовы, отказов техники нет. Мы на огневом рубеже!
– Принял, открываю люки!
С отчетливым металлическим стуком открываются крышки бомболюков…
– Огонь!
Одна за другой планирующие авиабомбы и ракеты срываются с держателей в темную бездну, ощетиниваются управляющими плоскостями. До цели им лететь чуть больше минуты…
Сто двадцать тонн бомб и ракет обрушились на Афганистан той ночью. Тридцать тонн – на разгромленный объект Зеро, откуда не так давно успели взлететь североамериканцы. Тридцать тонн – на уже обстрелянный утром аэродром Баграм. Оставшиеся шестьдесят тонн нагрузки долетели до еще одной британской базы в окрестностях Кабула. Не стало и ее…
– Господин майор, они идут за нами.
Багаутдинов, только что снявший жгуты и нормально себя перевязавший, выругался. Вот так всегда бывает – людям делаешь добро, а в итоге получается…
Дерьмо в итоге получается…
– Почему не стреляют?
– Мы идем на пределе. Они тоже. Курсового пулемета на этих вертолетах нет. Начнут разворачиваться боком – потеряют нас и все.
Бараны…
– Сэр, смотрите!
Что-то, похожее на рукотворную молнию, мелькнуло по левому борту машины – да так, что многотонный вертолет качнуло в потоках воздуха. Когда подполковник Ругид выбрался в кабину – через иллюминаторы обзора почти не было…
– Что за чертовщина… Это что, русские?
– Возможно, сэр.
– Мы по какую сторону границы?
– Приемник GPS не работает, сэр. Видимо, русские глушат все сигналы, нет ни связи, ничего.
– А как же ты будешь садиться?
– А черт его знает, сэр… Я не знаю, как мы вообще летим…
Обнадеживающий ответ…
Перекрестные лучи прожекторов, бьющие откуда-то сверху, безжалостно высвечивают кабину «Боинга». Не помогают даже светофильтры на шлемах, автоматически затемняющиеся в ярком свете.
– Отворачиваем! Разворот.
Машина
Окружили…
– Сэр, кажется, это русские штурмовики. Их не меньше звена!
Вот теперь понятно. Сначала их нашел истребитель – это он прошел вплотную. Как ни странно – шанс ускользнуть от истребителя у вертолета есть, если истребитель не намерен его сбивать, – просто вертолет может зависнуть на месте, а истребитель – нет. Но русский летчик поступил умнее – он не стал раскрывать себя, а вызвал звено винтокрылов. Уродливые, пузатые, но при этом скоростные и защищенные «Крокодилы», североамериканское обозначение «Hind», «Лань». В штурмовых авиаполках заменены на «М-40» – а вот погранслужба и фронтовая авиация их активно использует. Скорее всего, это вертолеты погранслужбы – на армейских нет таких мощных прожекторов, и взлетели они с одной из приграничных площадок подскока, отрезая им путь к границе.
– Пилоту неопознанного летательного аппарата! Вы пересекли границу Российской империи, находитесь в запрещенной для полетов зоне! Приказываю следовать за нами! В противном случае будете сбиты!
Возможно, один из русских пилотов решил не ждать, пока североамериканцы примут решение – провернулся блок стволов, – и очередь трассирующими распорола воздух у самого носа «Боинга» – словно пульсирующий красным лазерный луч, режущий даже корабельную броню…
Их посадили на аэродроме, где базировались самолеты и вертолеты, приписанные к командованию специальных операций. Несколько коротких бетонных взлеток. Грузные ряды транспортников и тяжелых вертолетов, едва угадываемых во тьме окутавшей землю ночи. Ангары, еще ряды – на сей раз вертолетов огневой поддержки, грозных «М-40». Высвеченная безжалостными прожекторами бетонная полоса.
– Пилоту неопознанного летательного аппарата! Приказываю приземлиться!
А куда деваться? Да и топлива – не так уж и много осталось…
Серый бетон полосы. Стальная стена бронетранспортеров, развернувших скорострельные пушки на садящийся североамериканский вертолет-транспортник…
– Сэр… Там бронетранспортеры. И солдаты – за броней не меньше двух рот!
Джонсон успел выглянуть в люк, приложил к глазам тепловизор – и отшатнулся…
– Все равно не уйти. Без команды не стрелять. Приготовить гранаты и «РПГ» [89] . По сигналу – сосредотачиваем огонь на БТР. Затем – взлет. Меня не ждите. Хоть кто-то, но спасется.
89
В армии САСШ реактивные гранатометы называются RPG – rocket propelled grenades.
– Так точно, сэр…
Все понимали, что шансов у них мало. Почти нет. Вертолет вооружен М134 «миниган» – страшное оружие против слабозащищенных целей, но не против бронетранспортера, наверняка еще с дополнительными экранами. Ну, ухитрятся они один БТР каким-то чудом поджечь, второй… Там их у русских – десяток, не меньше. А вот бронетранспортеры русских вооружены либо пулеметом КПВТ, либо тридцатимиллиметровой пушкой, либо еще похуже – спаренной тридцатимиллиметровкой от вертолета. Любая из них пробьет американский вертолет насквозь, сосредоточенным огнем сметет его с полосы за секунды. Наверняка у русских есть и стрелки с переносными зенитно-ракетными комплексами…