Под скорбной луной
Шрифт:
Я сообразил, что Элси подшучивает над моими прежними воровскими временами, и, подыгрывая ей, невесело ухмыльнулся и взмахнул салфеткой. Хитро прищурившись, спросил:
— Видел за прилавком Имана… У него все в порядке?
Элси бросила в мою сторону сердитый взгляд и зарделась.
— В порядке, в порядке, — добродушно вклинилась ма, явно желая предотвратить ссору до того, как та началась. — Прекрасно управляется и в торговом зале, и в кладовой, в подсказках не нуждается. Народ его любит.
Элси глянула на нас через край чашки.
— Все потому, что он позволяет
Ма с упреком постучала по столу.
— Не забывайте, эта канарейка — все, что у нее есть. А с кем ей еще поговорить, если дочь вышла замуж и съехала? — Помешав сахар, она добавила: — А Иман к ней добр.
— Да знаю, — отозвалась Элси. — Старухам-сплетницам такое отношение очень даже нравится.
— А тебе? — поднял бровь я.
— Ну хватит! — возмутилась девушка и пошла к плите за горячим чайником.
Мой взгляд случайно упал на ма. К моему удивлению, наша перепалка даже не заставила ее улыбнуться. Посматривая на Элси, она явно глубоко задумалась — иначе откуда бы эта вертикальная морщинка на переносице? Я тоже глянул на девушку. Ее руки, обычно такие ловкие, никак не могли совладать с ручкой чайника. О, да у нас тут, как говорят речники, мутный водоворот…
Похоже, ма не возражала против отношений Элси и Имана. Однако не из-за молодого ли человека ссорились близнецы? Неужто Колин не одобрял кандидатуру Имана? Должно быть, ему было не по себе от мысли, что сестра выскочит замуж и уйдет из дома… Ведь ма Дойл — не миссис Коннелли, ворковать дома с птичкой не в ее характере.
Воцарившуюся в кухне тишину бодро прервала ма:
— Во вторник заходил на чай Гарри. Он тебе не рассказывал? Мальчик так волновался из-за человека, который выпал из поезда и раскроил себе череп… Все же он без ума от своей работы в госпитале.
— Даже чересчур, — бросила вернувшаяся к столу Элси и поставила заварочный чайник, накрыв его сложенным вдвое полотенцем. — Обожает рассказывать во время еды, как мозги бултыхаются в раскрытой черепушке.
Я хмыкнул.
— Джеймс отправляет его на пару недель в Эдинбург на стажировку по хирургии. Оттуда — сразу в лечебницу в Суррее. Говорит, что Гарри — настоящий талант. Хочет через годик послать его в Королевский колледж Эдинбурга, обещает оплатить обучение.
— Похоже, Джеймс и впрямь заинтересован в нашем мальчике, — ахнула ма. — Я ему так благодарна!
— У него ведь нет детей, Микки? — поинтересовалась Элси и запихнула в рот последний кусок хлеба с вареньем.
— Нет, — ответил я, продолжая краешком глаза наблюдать за девушкой.
Синие глаза, тонкие черты лица, густые каштановые волосы. Хорошенькая, можно даже сказать — красавица. Элси было девятнадцать, а в таком возрасте многие уже выходят замуж. Действительно ли ей нравится Иман? Может, есть и другие ухажеры? Дело касалось исключительно моей семьи, и все же во мне проснулся детектив. Кстати, Белинда говорила, что как раз своих родных разгадать сложнее всего.
— Элси, милая, — непринужденно сказала ма, — раз уж ты допила чай, сбегай вниз, дай небольшую передышку Иману.
Девушка глянула на часы, как раз пробившие половину четвертого, и с готовностью встала.
— Конечно, ма.
Она направилась к двери, и ма проводила ее взглядом, в котором сквозили нежность и тоска.
Дверь закрылась, и я тут же спросил:
— У них с Иманом все серьезно?
— Ах, да кто его знает… Как бы там ни было, мне их пара нравится. Иман — хороший парень. Уж точно не такой, как все остальные, — поморщилась она.
Ага, значит, другие ухажеры все-таки есть…
— И сколько их, остальных? — полушутя, полусерьезно спросил я.
Ма мрачно махнула рукой.
— Пэдди Кофлин, Финн Райли, Ангус Маккей, Маркус Макбрайд — помнишь его старшего брата? Джон ведь твой ровесник. Кстати, женился на Мэри Уоллес.
Я кивнул.
— Половина местных парней якшается с «Каменщиками мыса», — пренебрежительно хмыкнув, продолжила ма, — а остальные — юные глупцы, у которых в голове только карты да желание прокутить свой заработок. — Она поставила чашку на блюдце. — Если кому-то интересно мое мнение, то Иман станет лучшей для Элси партией. Он человек рассудительный. Не буду говорить, что Иман не любит мою девочку — на самом деле любит, еще как! — но безрассудно связывать себя отношениями не станет, пока все не обдумает.
— Что же тебя тогда беспокоит? Колин? — Ма заколебалась. На улице вдруг послышались сердитые возгласы, и она метнула взгляд на окно над раковиной. Шум улегся, и я продолжил: — Или эта история с разгромленными лавочками и убитым человеком?
— Чепел изменился, Микки, — вздохнула ма.
— Изменился? Как?
— В Лондоне к нам всегда относились не очень, но здесь? В Уайтчепеле живут не только ирландцы, но мы тут все держимся вместе. Сейчас в нашем квартале появляются русские, поляки и… — Она махнула рукой в сторону окна. — Господь свидетель, я не виню их за то, что они перебираются к нам. Значит, на родине им заработать на жизнь сложно, однако ведь и тут не легче.
— Стало меньше работы?
— Да нет, — поморщилась ма. — Полно этих чертовых объявлений, а за последние месяцы их становится все больше.
Я знал, о чем она говорит. На многих объявлениях о найме присутствовала короткая аббревиатура: «ИНТ». Ирландцы не требуются…
— Поэтому Колин и ходит злой?
— Не только он, Микки. Работа на доках есть, но получить больше пары дней в неделю непросто.
Я испытал невольное облегчение. Проблема есть, но решить ее можно.
— Я мог бы подыскать ему кое-что за пределами Чепела.
— Подумывала к тебе обратиться, — признала ма. — Тем более ты — живой пример, как начать жизнь заново в другом квартале Лондона.
— Думаешь, он захочет переехать?
— Не знаю, Микки. Только с каждым годом Колин выглядит… — Она опустила взгляд на свои натруженные, покрасневшие руки. — Выглядит все менее счастливым. Особенно с тех пор, как умер Пэт.
При упоминании этого имени у меня перехватило дух, и я с трудом выдохнул.