Под солнцем любви (сборник)
Шрифт:
– Нет, – ответил он. – Скорее, просто не очень удобно. Где познакомились?
– В школе еще. Он старше на год. Мы познакомились на школьном дворе в середине весны. Снег еще не растаял. Я сидела на корточках, выковыривала прошлогодние каштаны изо льда. Или это были желуди? Не помню.
– Желуди, – сказал Набоков. – На школьном дворе нет каштанов.
– Значит, желуди. Я сидела и улыбалась. Сашке стало интересно, чему я улыбалась. Так мы и познакомились.
– А почему ты улыбалась?
– Я представляла, что я белочка из «Ледникового периода», и эти мысли меня смешили.
– Знаешь,
Около дома мы зашли в супермаркет. Андрей ходил с корзиной мимо витрин и прилавков, а я толкалась рядом и мешала ему – с яростным весельем. Говорила глупости, дурила, щипала за бока, хватала трусы из огромных ящиков, надевала себе на голову и крутилась перед изумленным Набоковым.
Рядом с Санькой я бы до такого не додумалась, а если бы эта дурная мысль и пришла мне в голову, я не стала бы ее претворять в жизнь. Саша бы не понял, а Набокова моя придурь не смущала. Даже когда я принесла ночной горшок из детского отдела и предложила ему померить, Набоков не растерялся. Померил, дал мне мобильник и приказал сфотографировать. Андрей был похож на ковбоя.
– Ты знаешь, что мы придурки? Два взрослых придурка… – сказал он, когда мы шли к подъезду из машины.
– Знаю, – согласилась я. – Рядом с тобой из меня лезет вся дурость, а так я нормальная.
– И много ее в тебе?
– Не знаю. Остатки из детства. Наверное, много… – загрустила я. Мне казалось, что после трусов на голове Андрей во мне разочаруется.
– А мне это нравится в тебе.
Мы поднялись в квартиру. Он сказал мне чувствовать себя как дома и ушел на кухню.
Я поняла все дословно. Я прошлась по его комнате и остановилась у приоткрытого шкафа, где висело несколько курток, серый пиджак и валялись смятые джинсы. Рукав пиджака был неаккуратно завернут наружу – наверное, Набоков спешил куда-то и слишко быстро снял его. Я подошла ближе, оглянулась на дверь и поправила замявшийся рукав. Потом подтянула к себе вешалку, чтобы лучше рассмотреть лейбл.
Пиджак был из магазина «H&M».
Набоков носит сорок восьмой размер. Сорок восьмой – это нормальный или худой?
Наверное, от роста зависит. Рост Набокова – сто восемьдесят. И он худой. И у него отличные плечи.
В этот момент, стоя у раскрытой двери шкафа чужого парня, я почувствовала стыд за свои мысли. Стыдно, что за последний час я ни разу не вспомнила о Саньке. Стыдно, что трогаю вещи Набокова. Стыдно, что мне нравится их трогать. Не только потому, что это его вещи, но и потому, что они пахнут приятно.
Интересно, что это за туалетная вода?
Я помню этот запах. В тот вечер, когда мы поцеловались, я запомнила его. Он преследовал меня весь следующий день, пока я не вымыла голову.
Интересно, что чувствует его девушка?
Я не успела придумать ответ на свой очередной вопрос, потому что заметила под шкафом старую коробку с конструктором «Лего».
Через минуту коробка стояла посередине комнаты, а я сидела перед ней на коленях и разглядывала содержимое. Улыбалась как дура. Конечно, там не хватало половины разноцветных деталей, но то были мелочи.
Я так увлеклась, что не заметила, как в дверях появился Набоков:
– Что ты делаешь? – осторожно спросил он.
– Я строю дом.
– Я помогу тебе, – сказал Андрей, садясь напротив.
Он вдумчиво исправлял и дополнял мое кривое сооружение. Я подавала ему нужные детали, делилась мыслями и подсказывала. Андрей отмахивался. Так мы сидели минут пять, склонившись над пластмассовым домом, пока не столкнулись лбами и… поцеловались. Сначала один раз, потом еще раз и еще… а потом я уже не считала. Мы просто лежали на полу среди цветных деталек «Лего» и целовались.
В такие моменты понимаешь, что значит жить в настоящем. Был только этот момент. Он, я, наши губы и недостроенный домик из «Лего» рядом. Прошлое было где-то давно, а будущее еще не наступило. Это было волшебно и неповторимо. Просто поцелуи, от которых в голове и груди взрываются сотни маленьких фейерверков.
Когда запищал мобильник, я не сразу поняла, что мне звонят. Аппарат вибрировал больше минуты, прежде чем я нащупала трубку и нажала «прием».
– Малыш, я сдал на отлично! – сказала трубка голосом Саши. – Я уже освободился и ужасно по тебе соскучился. Стою у твоего подъезда с мороженым, сейчас поднимусь к тебе.
На этом месте я окончательно пришла в себя.
– Саш, это ты? – прохрипела я.
– Да, заюш, это я, – ответил он.
– Стой, нет… я ничего не понимаю. Ты где?
– Выгляни в окно. Я иду к твоему подъезду, смотрю на твои окна. Шестой этаж, третье справа. Так ведь?
Мне хотелось думать, что это какой-то неудачный телефонный прикол, которые часто рекламируют по телевизору. Отправляешь сообщение с номером мобильника и ждешь реакции.
– Саш?
– Да.
– Ты здесь?
– Нет.
– Что значит нет? – смеялся он. – Саш, не шути так. Мороженое тает!
– Нет значит нет, Саш, – ответила я. – Я у Алсу.
Я даже закашлялась.
– Понятно, – прохрипел Саша и положил трубку.
Позвонил бы хоть заранее! Или СМС скинул. Нет, блин, Саша сделал по принципу «сюрприз будет». И ведь как время угадал. Сюрпризы он делал редко, но метко.
Теперь надо спешить домой, придумать на ходу историю, что была у подруги, а потом так все рассказать, чтобы Саша поверил. Это самое трудное. Придумать-то легко, на фантазию я никогда не жаловалась. Хуже другое – хитрый Саня всегда просекал обман. С первых слов раскусывал. Это было у него на уровне инстинкта. Иногда мне казалось, что он читает мои мысли.
Я встала у зеркальной дверцы шкафа и завязала волосы. Набоков тем временем возился на кухне. Выходя из комнаты, я наступила на пластмассовую деталь из «Лего», вскрикнула от внезапной боли и села на пол. На пятке остался красный отпечаток. В носу защипало, хотелось плакать.
– Что случилось? – спросил Андрей, появившись в дверях комнаты.
– Наступила.
Я сидела на полу и всхлипывала. Набоков сел напротив и взял в руки мою ступню.
– Ничего страшного. Чего ты?