Под светом чужой звезды
Шрифт:
Я кивнул. Ничего особенного меня не ждало. Короткий рассказ о событиях, будто они их еще не изучили в моем виртуальном изложении, со спецэффектами и воссозданными действующими лицами, потом боги, в которых я, впрочем, не верил, должны были там что-то у себя решить, ну и по итогам заседания обед и танцы. Или аутодафе. Впрочем, второй вариант был маловероятен, это уж совсем надо было накосячить, с точки зрения тех, кого нет, чтобы синий огонь меня испепелил. Будь модуль исправен, вообще не волновался бы. А так небольшой мандраж присутствовал.
– Ну и отлично. Давай, рассказывай, что там у вас с нашим энгибом произошло.
Следующие полчаса
– Не знаю я, как эн Ас-Эрхану удалось соединить два пространства, что бы это не означало, – в пятый раз уверил я милую брюнетку. Хотя они все тут милые, и все брюнетки, других в компанию нунов, видимо, не пускали. – Кристалл разрушился, стоило моему другу умереть, и потом я просто попытался вернуться через точку прохода в свой мир, а меня перенесло сюда. Как вернуться обратно, совершенно не представляю. Вообще для меня тут все в новинку, все эти летающие корабли ваши, и техника, голова кругом идет. Да еще новые миры, у нас о таком даже и не подозревают.
– И вправду, Киати, что ты вцепилась в молодого человека, – решил вступиться за меня эгир, – это все равно не поможет тебе получить долю в Эри-Ну’Ран Корпо. Насчет кристалла договаривайся потом с Громешами, хотя сомневаюсь, что ты в том мире что-то найдешь. Эрхе всегда был себе на уме, и не выдал бы секреты первому встречному. Даже первому встречному дорогому другу.
– Но браслет-то отдал, – нин Ису-Таке махнула рукой, мол, что с тупым лу разговаривать.
– Браслет отдал, – кивнул один из присутствующих донов, кажется – Арраш, вылитый араб, с неожиданной для местных псионов сединой, которая ему, впрочем, очень шла. – И как мы видим, браслет нового владельца признал. Случай, между прочим, уникальный, я таких на своих двух веках не помню. И вообще, признайтесь, что вы просто пришли поглазеть, как эта семейка Уришей опозорится окончательно. Простой дикарь из недоразвитой реальности станет хранителем Старой семьи. Куда уж ниже скатиться. А есть среди нас семьи и похуже Уришей.
И обвел присутствующих пронзительным взглядом.
Я, признаться, думал, что люди не меньше чем сотни лет от роду, должны вести себя чинно, благообразно, и очень спокойно. В таком возрасте волноваться вредно, да и то, что в молодости кажется значительным, с годами приобретает значение совершенно несущественное.
Ошибался.
Последующие десять минут восемь мужчин и три женщины орали, визжали и плевались друг на друга. Даже до рукоприкладства дошло, длинный Конташ все-таки добрался до Громеша и вцепился ему в волосы, получив коленом в пах, причем удар явно был усилен магически. Остальные тоже не теряли времени зря, особенно старались женщины. Припоминали какие-то украденные звездные системы, перешедшие не в те руки корпорации, в каждой семье нашлось несколько личностей, о которых вспомнили как о позоре общества, дошли и до личных качеств присутствующих. И только когда кто-то решил пройтись по семье Ур-Наммурапи, эгир, до этого с улыбкой наблюдавший за происходящим бардаком, недовольно поморщился и хлопнул в ладоши.
– А ну прекратили, – негромко сказал он. – Всем, кто через пять секунд не угомонится, подниму вдвое плату за обслуживание. И каждого, подчеркиваю – каждого заставлю пройти обряд очищения. Совсем распустились.
Пяти секунд хватило за глаза. Вот орущая друг на друга кучка неадекватов, и почти сразу – сидящие на своих местах солидные главы кланов, в идеальных нарядах и с идеальными прическами, будто и не было только что ничего. Дрессировка.
– Ну чего расселись? – по-доброму улыбнулся эгир. – Или решили, что в этот раз на традиции можно наплевать? У нас на повестке дня утверждение хранителя – процедура увлекательная и поучительная для каждого. Посмотрите, что будет с каждым из вас, с каждой семьей, которая решит, что кодекс Бильга-меаса просто так, развлекательное чтиво.
Заклинательные покои располагались неподалеку, мы вереницей миновали коридор, какой-то зал, прошлись по настоящей лестнице и очутились в большом помещении с прозрачным сферическим потолком. Совершенно пустом, если не считать каменной прямоугольной плиты, упакованной в несколько слоев конструктов и возвышающейся над полом почти на полметра. Нуны и нины нарядились в оранжевые балахоны, у каждого над ладонью горел фиолетовый огонек, у кого-то побольше, у кого-то – потусклее. С одной длинной стороны плиты стояли шестеро мужчин, с другой – три женщин ы и два нуна, в том числе Громеш. Я примостился с короткой стороны, уперев ладони в плиту и чуть наклонившись, напротив меня эгир развел руки немного в стороны, пространство между ними видимо натянулось, уплотнилось, от ладони к ладони вытянулась фиолетовая нить.
Внезапно она разорвалась, и двумя спицами выстрельнула в стороны, нанизывая на каждую висящие в воздухе огоньки. Не слишком быстро, так, что я даже дергаться не стал, опасность, она в молниеносности обычно. И просчитался, нанизав на себя фиолетовые шарики, спицы повисли над плитой. А потом пригвоздили мои руки к каменному основанию.
Не скажу, что мне было неприятно. Мне было смертельно больно – казалось, что я сгорел, взорвался, потом меня разьело кислотой, по тому, что осталось, проехала бригада трактористов на гусеничных сеялках, и вот эту оставшуюся массу растянули обратно в обычного человека.
Слезы катились у меня из глаз, и казалось, прожигали кожу. А может, и не казалось, что-то дымилось. Когда у человека сильно болит голова, то иногда хочется ее отрубить. Мне хотелось отрубить себе кисти – именно через них шла боль, не снимаемая ничем. Даже разделение сознания не помогло, одна часть страдала точно так же, как и вторая.
Браслет мерцал, пульсировал, потом вдруг я почувствовал, что источник мучений вливается только через одну руку, ту, на которой браслета не было. А потом и этот болевой раздражитель внезапно исчез.
Ладони оторвались от плиты, и я плюхнулся в подставленное кем-то очень заботливым и предусмотрительным кресло. Видимо, свежесозданное.
– Ну что же, – спокойно, и даже как-то буднично произнес эгир, – как видим, браслет действительно признал нового владельца. Правда, владелец слабоват, мог и не дожить до этого счастливого момента, но – обошлось.
Кто-то рассмеялся, кто-то поморщился, но вот злобных взглядов я не заметил, гораздо больше равнодушных. Точнее говоря, почти все смотрели на меня как на пустое место, куда при необходимости можно сложить какие-то вещи, потом, в будущем, если понадобится. Только вот Конташ все еще неприятно щурился, да еще эгир, тот смотрел доброжелательно и оценивающе.