Под тенью темной луны
Шрифт:
– Ничего личного, Элиара, - сочувственно произносит Верховный Магистр. – Я ничего не имею ни против тебя, ни твоего Алена, но, знаешь ли, соскучился по своей жене… Два тысячелетия тянулись почти вечность… Для вселения Нааль мне потребовалась красивая, магически одаренная девушка, и желательно, чтобы она обладала навыками работы с темной силой. Так получилось, что выбор пал на тебя, дорогая. – Он, наклонившись, нежно целует меня, с осторожностью изучая мои губы, и отстраняется. – У нас будут красивые дети, Нааль…
– Нет! – с ненавистью выдыхаю я. Мораввен невозмутимо пожимает плечами.
– Прощай, Элиара. В следующий раз, когда мы будем разговаривать,
Его глаза вспыхивают багровым цветом.
– Kreeaann!
Велен отпускает мои руки – нет смысла продолжать держать меня после срабатывания парализующего заклинания. Но амулет на груди раскалился, приняв на себя часть магии, а Ален давно научил нас снимать подобные заклятия, правда, на это требуется время, и пока я вновь превратилась в недвижимого истукана.
– Готовьте ее! – повелительно кидает Мораввен и уходит. Два незнакомых мне Магистра поднимают мое тело, относят его в центр Круга, укладывают на алтарь, приковывая к нему руки и ноги, и оставляют меня одну. Точнее, не совсем одну. Даже если не считать находящихся на полянке рыцарей Ордена, вокруг по углам пентаграммы стоят Лежек, Ингвар, Терен… Парни, с которыми мы прожили вместе последние девять лет, с которыми стояли против слайнов и гбо'арга. Тея и Стена мне не жаль – они сами выбрали свою судьбу. Но остальные не заслужили такой участи. Хотя еще неизвестно, кому придется хуже – мне или им? У ребят просто откачают силу, и, возможно, кто-нибудь из них и выживет. В любом случае они даже не осознают происходящего. А вот что будет со мной… знает только Мораввен, переживший в свое время то же самое.
Страшно хочется себя пожалеть. Ужасно хочется поплакать. Невыносимо хочется почесать нос и обложить самыми последними словами Алена, Рейфа, Мораввена, Велена и вообще всех мужиков на свете, из-за которых я вынуждена лежать на жестком алтаре, ожидая восхода темной луны.
И вместо того, чтобы заняться этими привлекательными делами - а что еще, кстати, можно сделать, если тебе осталось жить всего полчаса? – я начинаю расплетать парализатор. Мало ли что еще может произойти? Как там говорил Ален? Положиться на судьбу? Так я и сделаю, только вот не буду терпеливо ждать ее прихода. Пульсар можно кинуть и одной рукой… А если прицелиться, то, может, попаду и во-о-он туда, в место, где крепится к алтарю цепь…
На небе появляется темная луна. Я не вижу ее, однако не могу не почувствовать, как замерло все в природе, как наступила неестественная тишина, словно все живое притаилось в боязливом ожидании.
Мораввен начинает читать заклинание на древнем языке, медленно обходя Круг и раскладывая в специально сделанные углубления драгоценные камни. Я улавливаю в незнакомом наречии отдельные знакомые слова: сапфир, рубин, аметист, изумруд… Надо полагать, последним будет тот самый «алмаз цвета лунного», который стащили из фамильного замка Алена, и который сейчас ищет вблизи бывшей королевской резиденции вышеуказанный маг. И вообще, где бродит гхыров некромант, если камень уже почти занял предназначенное ему место в изголовье алтаря?
«Здесь», - коротко раздается в моей голове.
«Ален!» - вскидываюсь я. Яркое пламя надежды вспыхивает внутри, и жизнь становится значительно более радостной, чем мне казалось полминуты назад.
«Не шевелись».
И все? Какого гхыра вообще это говорить, если я даже руку не могу приподнять, не то что куда-то там дернуться? Но мой вопрос остался без ответа. События, до этого развивавшиеся плавно и неторопливо,
Мерный речитатив Мораввена перекрывается неизвестным мне заклинанием, выкрикнутым знакомым баритоном, одновременно с этим белый энергетический сгусток попадает в Ингвара, стоящего с правой стороны изножья алтаря. Сеть, оплетающая адептов, лопается. На лице северянина появляется осмысленное выражение, но до конца прийти в себя ему не дают - вылетевший из темноты Ален выталкивает парнявперед, вкладывая в его руку меч.
– Цепи!
Ингвар бросает ошалелый взгляд, но мгновенно собирается и с размаха ударяет по цепи, соединяющей мою правую лодыжку с алтарем. Сталь соприкасается с закаленным и, скорее всего, заговоренным железом, высекая сноп искр. Ален, пользуясь всеобщим замешательством, бросает в Мораввена заклинание. Заранее заготовленное, поскольку кастуется оно, насколько я знаю, несколько минут. Но плотное искрящееся облако, которое должно, по идее, окутать Верховного Магистра и, как минимум, затормозить его, внезапно останавливается на полпути и растворяется. Мораввен, не прекращая зачитывания заклинания, опускает левую руку, правой вкладывая в нужное углубление горный хрусталь.
На мгновение все словно замедляется. Два некроманта смотрят друг на друга. Совершенно разные – и в то же время похожие одинаково яростным выражением бледных лиц. Я успеваю разглядеть и ожесточенно заострившиеся черты лица одного, и гневный блеск в глазах другого. Поднявшийся ветерок развевает темные и светлые пряди волос.
«Она моя!»
Кто из них произнес эту фразу, и произнес ли вообще – неизвестно. Время схлопывается. Мораввен продолжает читать заклинание – ему еще требуется уложить пять камней, а секунды истекают, и темная луна вот-вот закроет своим ликом обычную. Рыцари Ордена во главе с Веленом приходят в себя, и вместе с потоком черных ругательств воздух наполняется выкриком кастуемых заклятий. Ален щитом закрывает себя, меня и Ингвара.
– Лежек! Терен! Прикройте их!
Я резко поворачиваю голову в сторону братьев. Они, как ни странно, тоже очнулись – видимо, лопнувшая сеть освободила их и от воздействия зелья. Но тогда должны прийти в сознание и Тей со Стеном? Я бросаю взгляд на Тея – и с пальцев мгновенно срывается пульсар. Рука все еще скована, попасть, кажется, невозможно, однако цель достигнута – силовой сгусток задевает руку адепта, не давая ему закончить начатое заклятие.
– Лежек! Слева!
Не знаю, как он разбирает мой голос среди всех яростных выкриков, но реагирует мгновенно, и звезда, брошенная Стеном, разбивается о выставленный заслон. Терен встает рядом с Аленом, перехватывая щит, и мы с Ингваром оказываемся в закрытом от любых магических воздействий коконе.
Со звоном лопается цепь.
– Ингвар! Руку! – ору я, лихорадочно оценивая обстановку. Нас все еще слишком мало. Даже с Аленом, даже со мной – потому что, как только Ингвар освободит мне правую руку, я смогу подключиться к сражению – нас всего пятеро. А противников – семь Магистров и два адепта-дипломника с отличной боевой подготовкой, если верить их словам. И даже если и посчитать, что они слегка приврали– то Тей входил в тройку лучших боевых магов на курсе.
Ингвар ужом проскальзывает между каменным постаментом и Тереном, и его меч вновь ударяется о закаленное железо. Искры летят прямо мне в лицо, я невольно отворачиваюсь и отчаянно надеюсь, что северянин не промахнется. Отрубленная нога сейчас не помеха, отрастет со временем, а вот без руки я ничем не смогу помочь.