Под тонким льдом чернеет дно
Шрифт:
Артем разлил водку по стопкам. Тоня жадно выпила. Толик — с показным недовольством и до дна. Брэнсон осушил стопку автоматически.
Артем поднялся с места, зашел к нему сзади, мягко положил руки ему на плечи.
— Рэймонд, хватит уже, спать пора! Завтра в дорогу!
Но американец мотнул головой, отказываясь от разумного предложения. И взглядом показал на бутылку.
— Во! Это наш человек! — тупо обрадовался Толик.
— Ну, как знаешь!.. Выйду, покурю…
Он вышел во двор, забрался в машину, разложил водительское сиденье. Тесновато, зато какой-никакой комфорт.
Ночь прошла спокойно. Утром Артем вышел из машины, размял затекшие члены, в рукомойнике обнаружил воду — умылся. Только тогда зашел в дом.
А там, казалось, ничего не изменилось. Брэнсон по-прежнему сидел на своем месте. И Тоня рядом с ним — поддерживая руками подбородок, с пьяной улыбкой наблюдала, как он уплетает борщ с салом. Толик видеть это, увы, не мог, потому что лежал под столом, подложив под ухо обе ладошки.
— А мне? — спросил Артем.
Тоня медленно повернула к нему голову, осоловевшим взглядом окинула с головы до ног.
— А где тебя черти носили?
— Не важно. Главное, что обратно вынесли… Рэймонд, ты в порядке?
Брэнсон так был увлечен борщом, что не удостоил его взглядом. Только руку поднял — показал, что у него все о’кей.
— Как у вас тут? — по-русски спросил он у Тони.
— Твой американец — сила. Пьет как лошадь.
— А в постели как?
— Никак… Всю ночь так просидел. Мы с ним о жизни говорили… Хочу в Америку!
— Может, он лучше с тобой останется?.. Рэймонд, остаешься?
Брэнсон кивнул. Похоже, он не прочь был здесь остаться.
— А нам ехать надо. У нас дела.
Американец мотнул головой и взглядом показал Тоне на пустую тарелку.
— Сейчас, ковбой, сейчас… И ты садись!
Борщ Артему понравился очень — наваристый, вкусный. Одна тарелка взбодрила его, а от второй он отказался. Брэнсон съел три порции, от чего парня окончательно разморило. Артему пришлось тащить его на себе к машине.
Артем попрощался с Тоней, поблагодарил ее за гостеприимство, выгнал машину со двора, выехал в город. Брэнсон к этому времени уже спал, свернувшись калачиком на заднем сиденье. Ну, вот и приобщился к русскому фольклору.
Глава 11
Салон релаксации «Магнезия» размещался в подвальном этаже известной в Москве гостиницы. Подвесной потолок над круглым холлом, на стенах — копии с картин Рембрандта; кожаная мебель, симпатичная шатенка с резиновой улыбкой.
— Проходите, присаживайтесь!
Она чуть ли не силком заставила Артема опуститься на мягкий диван, сама села впритирку к нему, протянула иллюстрированный прайс в красной кожаной папке. Откуда-то вынырнула другая такая милашка — в розовой тунике на голое тело. Она взяла в оборот Рэймонда, едва живого после вчерашнего возлияния.
Артем раскрыл папку, пролистал глянцевый проспект. Изображенные на страницах девушки были хороши собой даже со скидкой на фотошоп. И блондинки, и брюнетки; и славянки, и азиатки.
— А Любу Чижову можно позвать? — Артем рукой погладил шатенку по спине.
— Любу?.. Любовь Аркадьевну?!
— Она здесь?
— Сейчас, сейчас!
Вместе с шатенкой исчезла и милашка в розовой тунике. На какое-то время гости остались одни.
Артем посмотрел на часы.
— Четверть седьмого, а ты все еще как развалина, — глянув на Рэймонда, сказал он. — Нельзя так, старина Рэймонд… Кстати, кто ты по званию?
— Сержант.
— Считай, офицер.
Артем, конечно же, знал, что «сержант» в американской полиции соответствует младшему офицерскому составу в российской милиции.
— Не знаю, как у вас, а у нас в России для офицера существует негласный закон. Можешь пьянствовать хоть всю ночь напролет, а утром будь добр, явись на службу и занимайся своим делом — и никаких тебе скидок на похмельное состояние…
Рэймонд образцово выдержал испытание вчерашней ночью. И не спился, и до разврата не опустился. Но похмелье развело его как весеннюю грязь по деревенской дороге. Всю дорогу до Москвы пытался прийти в себя, но до сих пор так и не оклемался… Уж кому-кому, а ему релаксация была необходима.
— Я обязательно это учту, — кивнул Брэнсон. И закрыл глаза, устало качнувшись на вчерашней хмельной волне.
— Что это с ним? — с милой улыбкой осведомилась внезапно возникшая девушка в роскошном парике.
Большие выразительные глаза, высокие скулы, волнующие черты лица, большой чувственный рот, кожа нежная-пренежная, матового оттенка. Высокая, стройная; нестандартная ширина бедер с лихвой компенсировалась длиной ровных ножек. На ней была эффектная красная шляпка с вуалью, шелковое с безумно смелым декольте платье для коктейлей, босоножки с высокой плетенкой и подошвой из прозрачного пластика. Не хотел Артем попадать под власть этого порочного очарования. но…
— Ты Люба? — поднимаясь с дивана, с бравурной улыбкой на губах спросил Артем.
— Да, я.
— Из Курска?
— Допустим.
— Тогда Тоня тебе вчера звонила. Насчет нас.
— А-а… — Улыбка на лице Любы стремительно превращалась в гримасу недоумения.
Она прошлась по Артему придирчивым взглядом, но его стильный и дорогой джинсовый костюм не позволил ему окончательно упасть в ее глазах.
— Вот, в Курске вчера были, с американцем, — с беспечным видом продолжал он, кивком показав на Брэнсона. — С Тоней пересеклись, случайно. Рэймонд русский фольклор коллекционирует, ну, Тоня его и напоила. Он молодец, всю ночь держался. А утром развезло. Ему теперь релакс нужен… Ну и я бы не отказался. С тобой.
— А фантиков хватит?
— Да, есть украинские. — Артем достал из кармана несколько пятитысячных купюр.
— Гривны, что ли?
— Нет, рубли. Просто оранжевые.
— По два фантика с носа, и два часа полной релаксации.
Артем знал цену деньгам, и ему вовсе не хотелось ими швыряться. Но ведь сам же вчера Рэймонда под пресс бросил…
— Три часа, — обняв Любу за талию, мурлыкающе улыбнулся он.
— Ну, если со скидкой, то пусть будет три, — не устояла перед ним Люба.