Под угрозой шантажа (Начнем сначала)
Шрифт:
Но с Адамом Тюдором надо что-то делать. Ей придется одной бороться с ним, раз это нужно ее семье, напомнила она себе, вздрогнув от внезапно налетевшего холодного ветра. Селина спрятала замерзшие руки в карманы пальто и покачала головой.
— Я спрашивала, но безрезультатно. — Ее золотистые глаза потемнели, брови сошлись на переносице. — Он лишь изъявил желание поужинать со мной и предложил спросить тебя о причинах, почему мне этого делать не следует. Но я в любом случае встречаться с ним не собираюсь. Ему меня не одурачить.
— Я считаю, тебе нужно пойти, — возразил Доминик.
—
— Выяснить, что ему от нас надо. Зачем же еще?
На его измученном лице лежала печать усталости.
Неудивительно, подумала Селина с внезапной симпатией. Он так переживает из-за своего отца.
Серый, промозглый январский день, не слишком приятный разговор — этого уже достаточно, чтобы любого заставить выглядеть так, будто все беды мира обрушились на его плечи.
— Он пришел не просто так. Здесь я с тобой согласна. Наша задача — разузнать, в чем тут дело, и оградить Мартина от Тюдора. Лучше, если бы мы действовали заодно. Ты и я могли бы вместе встретиться с ним сегодня вечером. Он сказал, что будет у нас в восемь.
— Невозможно.
У него был такой вид, словно она попросила его скатиться в бочке вниз по улице. Обиженно, словно обращаясь к неразумному ребенку, он сказал:
— В данный момент, как нам известно, отец вне опасности, и я вынужден вернуться в главный офис: кому-то нужно руководить компанией. Я пробуду в городе до конца недели. Конечно, если состояние отца не ухудшится, — добавил он.
На лице Селины отразилось недоверие — ведь он буквально бросал ее на растерзание своему сводному брату, — и потому он сухо напомнил:
— Знаю, ты имеешь дело с мерзавцем. Но, полагаю, ты многим обязана моим родителям, не так ли?
Доминик отвернулся и быстро зашагал к своему красному «порше».
Селина раздраженно откинула с лица растрепавшиеся от ветра волосы рукой, затянутой в кожу перчатки. Ни к чему напоминать, скольким она обязана своим тете и дяде. Конечно же, она займется Адамом Тюдором, если понадобится. Но Селине было бы гораздо легче, окажись Доминик рядом с ней. Его отговорка совсем не убедила ее. Не было никакой необходимости торопиться в главный офис. Работа сети магазинов отлажена. Казалось, он просто не хочет — или боится — встречаться со своим сводным братом.
Да и она сама тоже как будто страшится свидания с Адамом Тюдором, подсказывал внутренний голос. Боится своей реакции на него. Ерунда, старалась она убедить себя. Селина расправила плечи и направилась к месту, где был припаркован ее «вольво». Каблуки ее кожаных сапог решительно застучали по асфальту. Она уже не маленькая девочка, на его уловки не поддастся, хоть он, похоже, и считает себя донжуаном.
Селина сообщила Мэг, что сегодня вечером она принимает в доме гостей. Здесь она будет чувствовать себя гораздо увереннее. Экономка немало удивилась решению девушки. Сейчас, в такое время, — и устраивать в доме вечеринку?
— Всего лишь деловой ужин. Не готовь ничего особенного, нет необходимости пытаться произвести впечатление, — дала она указания экономке.
Да, вот именно, не слишком приятный деловой ужин, напомнила она себе. Селина, как ни старалась, не смогла уложить непослушные волосы в пучок, а потому просто тщательно расчесала их щеткой.
Она продуманно оделась. Выбрала для вечера строгое темно-синее шерстяное платье. Девушка и не догадывалась, как изумительно выглядит в нем. Строгие линии платья подчеркивали ее стройность и не скрывали чувственных изгибов тела. Странно, она вовсе не стремилась привлечь внимание Адама. Но уже было слишком поздно менять костюм. Стрелка часов приближалась к восьми, и самолюбие не позволяло Селине заставлять гостя ждать. Еще подумает, что она прихорашивается специально для него.
Спускаясь по лестнице, Селина услышала звонок в дверь, и ее сердце подпрыгнуло. Мэг уже пересекала мягко освещенный холл, чтобы открыть дверь. Селина никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой. Однако постаралась взять себя в руки и гордо вскинула голову. Голосом, лишенным эмоций, она произнесла:
— Возьми пальто мистера Тюдора, Мэг. Мы будем ужинать через полчаса.
Несколько снежинок таяло на плечах его мягкого овечьего полушубка. Селина проводила глазами Мэг, которая повесила его одежду в резной дубовый шкаф. На улице шел снег. Как удачно для нее!
— Поужинаем здесь. Погода слишком скверная для того, чтобы выходить на улицу.
Она проклинала себя за то, что оправдывается, и покраснела от смущения. А Адам Тюдор, довольно улыбаясь, произнес, растягивая слова:
— Расслабьтесь. По мне — это замечательная идея. Ужин в пустом доме один на один с прекрасной женщиной — что может быть лучше?
Ах, негодяй! Это ж надо вообразить себе такое! Что ей не терпится остаться с ним наедине! Самодовольный нахал.
Она поскорее отвернулась, пряча лицо, залитое краской, и направилась в гостиную. Мэг уже разожгла огонь и задернула тяжелые бархатные шторы. Селина наконец сумела справиться с собой и, смело глядя ему в лицо, сказала:
— Не обольщайтесь. Мне придется сообщить вам то, что, по-видимому, лучше сделать без посторонних. К тому же у меня нет ни малейшего желания ехать куда-либо с вами. Хотите шерри?
Селина заметила, как потемнели и сузились его глаза, как гневно сжались губы. Значит, ее колкость задела его. Вот и замечательно, злорадствовала Селина. Но улыбка погасла, стоило ей увидеть хищный блеск его глаз.
— Ах, милочка, вы сами напрашиваетесь! — процедил он и шагнул к ней.
Селина испуганно отвернулась. Ее тонкие пальцы заскользили по холодному графину с шерри. И вдруг девушка почувствовала, что его руки легли ей на плечи и повернули к себе.
— Существует немало способов приручить ведьму, — заверил он и, наклонившись, поцеловал девушку.
Селина отдернула голову и попыталась вырваться, но он крепко держал ее в своих объятиях. Она горела точно в огне. Ничего подобного Селина еще не испытывала. Когда же его язык скользнул между ее губ, эмоции поглотили ее, заглушив голос рассудка, и она со всей пылкостью, на какую была способна, ответила на его поцелуй.
Обвив руками его шею, Селина еще крепче прижалась к Адаму, руки ее скользнули под жакет, ощущая с упоением тепло его тела. Чувства, охватившие девушку, и удивили, и встревожили ее.