Под влиянием
Шрифт:
Шериф не любил такие дела: сложные, муторные, требующие сноровки и терпения. Ему нравилось, когда совсем ничего не происходит. По характеру он был человек мирный, серьезный, ведущий монотонный размеренный образ жизни и развлекающий себя бейсболом и рыбалкой. Никогда не был женат и не планировал. И при этом чувствовал себя очень счастливым.
Шериф поднял ноги на стол из красного дуба, который был центральным украшением его кабинета, перевернул фигурку с песочными часами и стал ждать окончания рабочей смены. Руки то и дело тянулись к золотой звезде с надписью SHERIFF. Почетная
Когда-то он решил стать полицейским, потому что думал: это научит ответственности, избавит от бесконечных страхов и нерешительности. Учеба давалась нелегко, а практика еще хуже. И все, что он понял за это время: хорошим полицейским ему не быть. Страшно. Опасно. А потом ему предложили стать шерифом в тихом округе Скарвей, городе с самым низким уровнем преступности на Аляске, и это стало своего рода освобождением. Старикан, Питер Уильямс, занимавший данную должность более 40 лет, отошел в мир иной, и его начальник – лысый Том – предложил не упускать такой шанс.
– Эта работа как раз для тебя, Чарли, – сказал он тогда, – будешь ловить мелких воришек, заполнять кипы бумажек. И поменьше пользуйся оружием, ну, ты же понимаешь, – он понимал. Скарвей стал для него идеальный местом – прибежищем.
За 10 минут до конца смены зазвонил телефон. Чарли охватил приступ паники. Так случалось каждый раз, когда трезвонил этот мерзкий аппарат. В голове за секунду прокручивались самые страшные сценарии.
– Чарли наш сейчас вздохнет и ловко трубочку возьмет… – прошептал он и ответил на звонок.
Ах, всего лишь ложная тревога. Оливия Смит снова потеряла своего младшенького. Не в первый раз она обращается к нему с подобным. Обычно малыша находили в доме, не считая того раза, когда он укатился в тележке супермаркета и вылетел на парковку. Однако домой Чарли уже попадет не скоро, это факт.
Стоило только надеть шляпу, – черную шляпу со звездой шерифа – как в кабинет ворвалась женщина с растрепанными волосами, в которой он с трудом узнал Оливию. На ней был блеклый халат с цветочным узором, тапочки, а глаза выражали нескрываемый ужас. Она с ходу начала орать, сбивчиво рассказывая, что произошло. Понять ее было проблематично. Шериф пришел к выводу, что в этот раз проблема серьезная, и начал вспоминать протокол действия при пропаже ребенка, но в голове был сумбур.
– Оливия, – сказал он, – давай присядем.
На ее глазах навернулись слезы, сама она не шевелилась.
– Мой мальчик, Чарли, его нигде нет. Мы с соседями обыскали все, что могли. Думаю, его сбил поезд или что-то еще хуже.
– Расскажи мне, как все случилось. Сколько времени прошло, когда ты видела его в последний раз? Где он находился при этом и что делал? Кто видел его последним?
Шериф никак не мог вспомнить, какого возраста был ребенок, едва ли тот мог ходить, а спрашивать было стыдно. Вдруг она сочтет его хладнокровным кретином.
– Я была на кухне, – начала она тараторить, – Ричи играл во дворе. Я отвернулась, не знаю, буквально на минуту… готовила цыпленка, понимаешь? У нас же забор, что тут могло случиться? Гораздо опаснее бросить плиту без присмотра… Мои дети могли остаться без ужина! Не будь я так внимательна. Не знаю, может, полчаса прошло где-то. Да. Не думаю, что больше. Я слышала, как он смеется. Затем я вышла позвать его на ужин, а он… исчез.
По ее щекам одна за другой текли слезы. Чарли стало жаль эту женщину. Пару раз они ужинали вместе как друзья, после того как Ричи находился. Она была хороша собой, хоть и немного полновата. Но он бы в жизни не решился пригласить ее на свидание. Двое детей. Это слишком сложно.
«Прости, что снова потревожила тебя», – говорила она тогда.
«Не бери в голову», – отвечал он.
– Оливия, сосредоточься: сколько прошло времени, с тех пор как ты видела его в последний раз?
Она задумалась.
– Я вышла где-то в 6, и Ричи уже не было. Думаю, что в 5 я еще слышала его, да, может, даже в 5.30. Нет, все же в 5.
– Значит, в 5 часов на заднем дворе. Мог он как-то проскользнуть мимо тебя к выходу?
Оливия покраснела.
– Нет, ему бы пришлось пройти сквозь кухню, а я была там.
– Никто из соседей не видел его на улице?
– Нет.
– Тогда я думаю, что все в порядке. Скорее всего, он спрятался где-нибудь в доме и уснул.
Она уже собиралась возразить, но шериф опередил ее:
– Не волнуйся, я соберу группу, которая обследует ближайшую территорию, а сам пойду к тебе домой. Мы найдем его. Я уверен, что все будет хорошо. Как и всегда.
Его слова успокоили Оливию, она даже слегка улыбнулась. Как это приятно, когда рядом есть мужчина, готовый решить все проблемы. Он был не совсем в ее вкусе: такой большой нос, впалые глаза, небритая щетина; к тому же он явно давно разменял пятый десяток. Однако его спокойный вид внушал уверенность. Наверно, рядом с таким человеком чувствуешь себя, как за каменной стеной. Когда он найдет Ричи, Оливия намекнет ему, что стоит пригласить ее на свидание. Она не забыла о новом знакомом, но кто знает, как все сложится. Все-таки два мужчины больше, чем один. Позже она сделает выбор.
4.
Чарли ехал в машине вместе с патрульным Фрэнком Ридом, молодым парнем, у которого, так сказать, еще молоко на губах не обсохло. Он смотрел на шерифа снизу вверх, видя в том авторитет, и Чарли это нравилось. Они ехали к бледно-голубому дому Оливии Смит, пока группа поиска, состоящая по большей части из добровольцев, отправилась исследовать город. Чарли не думал, что мальчик мог забрести куда-то далеко, оставшись незамеченным. Но так как было уже темно и холодно, а ребенок одет только в шорты и футболку, до утра откладывать явно не лучшая идея.
Казалось, все хотели поучаствовать в поисках. Для людей это было своего рода приключением. Возможность сделать что-то важное, полезное. Каждый хотел почувствовать себя тем самым героем, который найдет мальчика.
– Шериф, думаете, парень мог сбежать? – спросил патрульный, ведя машину.
– Определенно, нет. Дети его возраста не сбегают. Они разве что теряются, – ответил Чарли. У него была привычка растягивать слова, из-за чего он говорил целую вечность, а это немного раздражало Рида.