Под защитой твоей тьмы
Шрифт:
– Почему ты не обернёшься? — спрашиваю, разглаживая тусклую шёрстку. Понимая, что ответ вряд ли услышу. — Тебе же, наверное, сразу стало бы легче в истинном обличье.
– На ней сдерживающий оборот ошейник, - вместо лисы отвечает Эвард.
Но я уже и сама нащупываю металлический обод, обхватывающий тонкую шею. Чуждая неприятная магия обжигает кожу, подобно крапиве. Гадость какая!
– Вы можете это снять? — оборачиваюсь к мужчинам.
– Чтобы она обернулась каким-то грызуном и сбежала? — вскидывает бровь Мора. — Рин, оно тебе надо?
– Надо, - упрямо поджимаю губы. — Даже если сбежит. Нельзя вот так просто убивать ни в чём не повинную живую душу.
– Откуда нам знать, что она ни в чём не повинна? — возражает демонесса, и я вижу, что мужчины с ней согласны. Даже Мартан сжимает мрачно губы.
– Но мы и обратного не знаем. Нельзя считать кого-то плохим только потому что среди его соплеменников есть нехорошие личности. Иначе чем вы в глазах жителей Линденота будете лучше после того, как другие демоны несколько лет назад вырезали большую половину обитателей этого замка? — осмеливаюсь я напомнить не самый приятный для моих спутников факт. И, подняв умоляющий взгляд на жениха, прошу: - Мартан, пожалуйста.
Пару минут он хмуро смотрит на меня, взвешивая своё решение. Потом буравит тяжёлым взглядом лисицу. И наконец кивает Эварду:
– Сними ошейник. А ты, рыжая, учти. Причинишь вред своей спасительнице, и я мокрого места от тебя не оставлю? Поняла?
Лиса в ответ едва слышно жалобно тявкает, накрывая лапой нос.
– Рин, иди сюда, - зовёт Мартан, сочтя её ответ удовлетворительным.
Моя магия уже успокоилась, перевёртыш больше не ощущается умирающим созданием, поэтому я ободряюще глажу мягкие лисьи уши и поднимаюсь на ноги. Отхожу к жениху, уступая место Эварду. А дальше мы несколько нескончаемых минут наблюдаем, как он возится с этим ужасным ошейником. Пока тот буквально не рассыпается в руках демона. Звякает цепь, раздаётся жалобный скулёж, а в следующий миг я вижу, как падает на пол тощее тельце лисы, сотрясаясь в жутких конвульсиях.
Испуганно вскрикнув, пытаюсь броситься ей на помощь. Но Мартан на этот раз крепко меня удерживает.
– Стой. Сейчас это прекратится, - успокаивает он, прижимая меня к себе.
– Но ей плохо.
– Да. И ты ей ничем больше не можешь помочь. Она сама должна справиться.
Мне не остаётся ничего другого, кроме как наблюдать за страданиями бедняжки, беззвучно плача от жалости.
Но вот звериные очертания плывут, покрываясь дымкой, скулёж меняет тональность, а потом и вовсе превращается в человеческий тонкий крик. И спустя ещё пару минут на полу вместо животного сворачивается в дрожащий клубочек обнажённая девушка. Болезненно худое тело, покрытое синяками и ссадинами, кажется ещё более измождённым, чем выглядела лиса. Длинные волосы сбиты в грязный колтун. А хриплые стоны вмиг сменяются очень нехорошим кашлем.
– О боги, - выдыхаю, снова выворачиваясь из рук Мартана. Бросаюсь к бедняжке, сразу прикладывая ладонь к горячему лбу. — Она очень больна. Нужно забрать её отсюда и показать лекарю. И укутать во что-то, здесь холодно.
– Ты неисправимо доброе создание, душа моя, - вздыхает Мартан, начиная расстёгивать свой камзол. Следуя его примеру снимает свой плащ и Эвард.
– Мора, помоги мне, пожалуйста, - зову немного смягчившуюся демонессу. Та больше не спорит и, забрав плащ у Эварда, приседает рядом со мной. И вскоре мы в четыре руки сначала одеваем содрогающуюся в ознобе и постанывающую девушку в мужской удлинённый камзол, а потом укутываем в тёплый, подбитый мехом, плащ.
– Лайам, давай, помогай тоже, - командует Мора, бросив взгляд на своего подчинённого. — Поднимай её, и пошли в лечебное крыло.
Громадный черноволосый демон, скорчив нечитаемую гримасу, шагает к нам. Но бывшую лису поднимает довольно бережно. Ещё и босые девичьи ноги тщательно плащом укрывает.
– Март, раз здесь мы разобрались, я обследую остальные пещеры. Возможно здесь есть ещё входы-выходы, - бросает сумрачный взгляд на моего жениха Эвард.
– Хорошо. Иди, я к тебе присоединюсь, когда освобожусь. Сиг, ты с Эвардом.
И мы теперь уже вчетвером, если не считать нашу полубессознательную находку на руках у Лайама, идём обратно к потайной лестнице.
Подъём воспринимается гораздо более долгим, чем спуск. И не потому что вверх шагать тяжелее. Меня жутко подгоняет тревога за найденную нами девочку. Моя бы воля, я бы на крыльях вылетела из подземелья, чтобы быстрее ей помочь. Поэтому ступеньки кажутся нескончаемыми. Как и холодные замковые коридоры, когда мы наконец поднимаемся. Под хрипы и приступы оглушительного кашля, доносящиеся из-под плаща, мне теперь кажется, что тут буквально воют ледяные опасные сквозняки, способные простудить её ещё больше.
– Дэйр Лайам, постойте, - окликаю я своего громадного черноволосого охранника.
– Не нужно её в лечебное крыло. Это далеко, через общий зал придётся идти. Лучше давайте сюда, в мои прежние покои, - показываю я на дверь, мимо которой мы как раз проходим.
Эти комнаты одни из немногих, которые вчера успели привести в относительный порядок. Спальня там небольшая, уютная и очень тёплая, если зажечь камин.
Отпустив руку Мартана, я обгоняю своих спутников и решительно толкаю дверь. Та со скрипом поддаётся.
– Сюда, - показываю я дорогу, быстро направляясь через будуар к спальне.
– Рин, подожди, - перехватывает меня за локоть Мартан. — Ты уверена, что хочешь разместить её именно в своих покоях?
– Они уже не мои. Мои, это те, что наши, - упрямо смотрю на жениха. — А эти свободны. Здесь тепло. И нет потайных ходов. Только два окна в будуаре и одна входная дверь. Мне кажется, это превосходный вариант, чтобы разместить особу, которую я воспринимаю, как гостью, а ты как возможного врага и узницу.
– Уделала тебя невеста, Март, - хмыкает Мора. — Я склонна согласиться с Рин. Вчера осматривала эти комнаты, здесь действительно без проблем можно обеспечить присмотр за этой девчонкой, не подвергая её истощённый организм новым испытаниям. Окна заделаем, на дверь нацепим сигналок и поставим охрану. Пусть Рин себе нянчится.
– Пожалуйста, - снова прошу своего демона. — Позволь мне поступить так, как я чувствую правильным. Она не опасна. Я просто знаю это, - прикладываю руку к груди, — и обязана помочь.