Под землю
Шрифт:
– Ты там Бернье не видел? – поинтересовался мужчина.
– Видел, у него ишак сегодня совсем хилый попался, он с телегой два раза вниз проваливался по дороге, в итоге пришлось часть сгрузить, чтобы животине проще тащиться наверх было.
– Ну и прекрасно. Значит, есть время передохнуть, – улыбнулся Кристоф.
Густав тоже принялся разгружать свою телегу. Проблема этой шахты заключалась в том, что она была очень узкой, и двум повозкам там было попросту не разъехаться. Если кто-то разгружал часть угля из-за невозможности ишака тащить телегу наверх, то вся работа буквально вставала колом, поскольку, пока он не возвращался и не убирал завал, другие не могли продолжить спуск. Стража и надзиратели прекрасно это знали и если видели, что на поверхности бездельничают несколько доставщиков, как их называли здесь, то не спешили орудовать нагайками и давали спокойно отдохнуть.
Разгрузив
Бернье на удивление мужчин быстро вернулся и погрузил остатки угля, снова поднявшись на поверхность. Кристоф и Густав недовольно переглянулись, прекрасно понимая, что им снова придется заматывать лица и спускаться на дно шахты, где практически нет воздуха, болезненный кашель снова будет разрывать легкие, а очередная погрузка и разгрузка телеги заставит мышцы трещать от усталости.
***
В очередной подъем на поверхность наконец-то настало время обеда. Буквально бросив все, мужчины тяжело поплелись в сторону полевой кухни и оборудованной под навесами столовой. На обед была, как и обычно перловая каша с куском сала и соленым огурцом. Все прекрасно понимали, что пища не смениться еще долгое время, ведь поставки еды в очередной раз задерживаются. Получив свою порцию и налив чистой воды в глиняные кружки, они сели за невзрачный криво сколоченный деревянный стол.
Каменоломня существовала не один десяток лет, однако все, что было вокруг нее, делалось руками заключенных, а эти ребята были далеко не мастера, но делали на совесть, чтобы крепко, увы, не всегда ровно и аккуратно. Грубые столы были отполированы руками каторжников, которые были до Кристофа. Такие же черные, покрытые слоем жира и сажи, да так основательно, что так и норовили прилипнуть к рукам, поэтому мало кто складывал на них локти.
Здесь не было никаких столовых приборов. Дежурный лично приносил деревянные ложки, не всегда даже мытые, и выдавал их заключенным на момент приема пищи, после забирал обратно, а все из-за случая, что произошел года два назад.
Тогда здесь среди каторжников было две бригады, первой командовал Одноглазый Одли, а вторая подчинялась Данику из Биргена. Они часто вступали в конфликты друг с другом, из-за того, что еще на свободе враждовали и пытались поделить между собой небольшую деревушку где-то на юге страны. За очередной резней их и поймала королевская стража, без разбору всех отправили сюда, естественно конфликт не был разрешен и бравые ребятки с лицами неотягощенными интеллектом, частенько устраивали потасовки, иногда убивали друг друга среди шахт и всячески мешали друг другу жить. Их не пугало то, что при этом они постоянно нарывались на тяжелые ботинки стражников. В одной из таких потасовок, кто-то из банды Даника схватил со стола ложку и с размаху воткнул ее во второй глаз Одли. В тот момент одноглазый Одли напрочь лишился зрения, но мучиться от этой потери, судьба ему времени не дала, и в этой же драке он умер из-за того, что ему проломили череп стулом. Он умер, а нападавшему отсекли руку в назидание, остальных заключенных лишили ложек и вообще всего, чем можно убить собрата узника.
Получив свои ложки, мужчины быстро съели то, что с такой «щедростью» им наложили повара. Время на прием пищи было ограничено, не более трех минут на прием вторых блюд и пяти на прием первых блюд. Это было не так трудно сделать, если учесть, что еда всегда готовилась огромными казанами и всегда подавалась холодной. А суп последний раз давали вообще месяца три назад, когда нужно было куда-то девать подпорченную солонину, которая покрылась плесенью, и прогорклое пшено. Но, Кристоф мог с уверенностью сказать, что холодное варево, которое надо затолкнуть в себя за три минуты, куда лучше чем то, чем кормят в казематах. Тут сами заключенные дежурят на кухнях и все воочию видят, что еда как минимум свежая и пригодная. Совсем тухлую гниль никто не старается класть в блюда. Правда делается это не из-за заботы к каторжникам, а потому, что полевая кухня подразумевает всего одно меню, которое распространяется как на заключенных, так и на стражников с надзирателями, правда те, в отличие от каторжников имеют возможность что-то взять из домашней кухни, чтобы вкусно перекусить.
Бывало даже такое, что иногда стражники, глядя на то, что наворотили в своих котлах повара, вообще подкармливали заключенных. У этого тоже были свои темные мотивы, но эти мотивы совершенно не смущали никого из преступников, а дело обстояло следующим образом, когда надзиратели покидали посты и оставались только караульные, они устраивали бои.
Все желающие из каторжников могли принять участие в них. Били сильно, порой с травмами, но всем нужно было выплеснуть злобу от безысходности копившуюся внутри, и порой настолько застилающую разум, что некоторые заканчивали жизнь, повесившись на каких-нибудь тряпках в бараках. Так же бои были идеальным способом решить внутриколлективные, если это так можно назвать, конфликты. Заключенные ломали друг другу носы, а стражники делали ставки. Победителей естественно не оставляли без награды. Самогон и буханка пусть иногда черствого, но хлеба уходила тем, кто выигрывал. Иногда их освобождали от работ и отправляли дежурить на кухню. Теперь же победителя ставили дежурить на ложки, а если учесть, что он их еще и не мыл, то это можно было считать самым прекрасным днем в этих местах.
Быстро закончив с приемом пищи, мужчины отдали ложки, поглядев на разбитые, словно кровавые ошметки губы и свернутый на бок нос дежурного и направились в сторону своих ишаков.
– Если бы не сегодняшний поход проверяющего, я бы принял участие в боях, – сердито сказал Густав.
– А что тебе проверяющий? Ну побегаем, попрыгаем до полуночи, пока ему не наскучит и все. Он домой в кроватку, а ты можешь и носы поломать, – ответил Кристоф.
– Больно мне это надо, после такой зарядки от проверяющего, – буркнул Густав и молча, и повел ишака к входу в пещеру.
Мужчинам оставалось работать всего несколько часов. Скорее всего, они уже не успеют вывезти все то, что добыли шахтеры. Ночью, здесь в горах, даже с масляным освещением невозможно было работать, поскольку мгла была, хоть глаз выколи. В горах солнце садилось рано, из-за этого после обеда рабочий день быстро сокращался, а следовательно в целях экономии перерыв между завтраком, который был примерно в шесть утра и обедом, часа в четыре после полудня составлял почти десять часов, а раз все заключенные недавно обедали, то на ужин можно было просто налить воды и собрав объедки снова подать то, что уже было сготовлено, или ничего вообще не подать, объяснив это нехваткой продовольствия.
Пока Кристоф загружал очередную телегу, он узнал от шахтеров, что сегодня одна из групп выбила новый проход под шахту, правда бедолагам не повезло, и они отравились каким-то газом, из-за этого на нижние ярусы разработок и спускался проверяющий. Мужчина выдохнул, понимая, что сегодня никто не будет превращать в мясной фарш вчерашних провинившихся, а значит ночью им дадут отдохнуть.
Правда пока он загружал остатки угля, в голове появились мысли о том, что эта система тоннелей и шахт весьма странная. Пусть у него и не было никакого образования в горном деле, да и с гномами он пиво не пил, но понимание того, что в естественных пещерах не бывает ровных, гладких сводов у него присутствовало. А таких среди лабиринтов пещер и прокопанных шахт было не мало. То там, то тут шахтеры натыкались на остатки каких–то весьма старых и загадочных стен, которые были идеально отполированы. Кто-то из заключенных говорил, что это было построено еще до того, как Днева создала свои народы, а следовательно дело рук древних демонов, которых она изгнала из нашего мира. Хоть Кристоф и не верил во всякие небылицы про древних колдунов и прочих тварей населявших земли до людей, факт оставался фактом, они добывают уголь там, где уже существовала какая-то цивилизация, которая была на порядок умнее и искуснее в обработке камня чем люди или эльфы. Хотя другие шахтеры утверждали, что эти своды строили гномы, но не найдя ничего полезного здесь, все бросили и ушли за горы. В эту версию вообще поверить было невозможно, ведь любой, мало-мальски обладающий интеллектом, знал, что гномы и были теми, кто вместе с людьми отыскал в экспедициях здесь каменный уголь, да в очень больших объемах.