Под знаком мантикоры
Шрифт:
Монастырский сад оказался не так уж велик, и Фернан преодолел его в считанные мгновения. Тут же заметил лежащую возле грядок монахиню. Лейка, садовый совок и перевернутая корзина с овощами. Мим, лишившись ножа, оставался все так же опасен. Он попросту свернул женщине шею.
Маленькая калитка оказалась распахнута настежь. Фернан выскочил на улицу и заскрипел зубами. Убийце, несмотря на все старания «василиска», удалось скрыться. Улица была пуста.
Хозяин балагана, который, на свою беду, обосновался на площади Быков, был бледен и порядком испуган. Он ничего не знал ни о миме, ни о том, каким образом тот оказался во время представления на площади. Актеры тоже ничего путного сказать не моги.
Убийство посла грозило большими неприятностями и политическим скандалом. Достанется всем. Еще один кирпичик в стену обострившейся вражды между двумя странами. И еще один повод развязать войну. З-з-здорово! Просто замечательно!
Поняв, что от допроса свидетелей ему ничего не добиться, Фернан оставил заниматься сбором фактов людей из жандармерии и городской стражи, а сам отправился туда, куда, собственно говоря, направлялся до встречи с послом. Был поздний вечер, и настроение оставляло желать лучшего. День явно оказался неудачным. Хотелось выместить на ком-нибудь зло, но кроме Абоми, на которого что рычи, что ни рычи – эффект один (то есть никакого), рядом никого не было. Фернан не понимал, зачем кому-то понадобилось убивать посла. Хотя нет… конечно же понимал, но из массы возможных причин сеньор де Суоза не мог выбрать одну. Ту единственную, которая должна быть верной. Политические интриги, месть, попытка самих же андрадцев этой смертью оправдать грядущее нападение на Таргеру… Или же посол умер, потому что знал что-то важное? Потому что решил поговорить с Фернаном? Тогда получается, что убийство спланировано спонтанно? Нет. Не похоже. Или этот мим великолепный импровизатор и ему благоволит судьба, или же… он все продумал заранее. Убийство было разыграно точно по нотам.
Хорошо. Предположим, что Жерара де Альтеньи убили, потому что он решил поговорить с Фернаном. Но кто отдал приказ убить и кто нанял для этого профессионального (теперь в этом не было никаких сомнений) убийцу? И почему посла не убили раньше? Разговор шел о смерти маршала кавалерии, и первое предположение Фернана было вполне разумно – приказ отдала Леонора, вдруг ни с того ни с сего решившая, что посол решил переметнуться, раз ищет разговора с «василиском». А перебежчик первым делом выдал бы инкогнито андрадского шпиона. Но версия не выдерживала проверки на прочность. Жерар де Альтеньи мог и не знать о Леоноре. Она не провидица и вряд ли могла догадываться, что барон будет разговаривать с Фернаном именно на площади Быков. Что еще? Посол начал разговор о каком-то Ордене Мантикоры, и его в тот же миг отправляют на небеса. Случайность? Вероятно. Досадная случайность. Как и для барона, так и для Фернана, который так ничего и не узнал. Рисунок, что дал ему Жерар де Альтеньи, и странные слова о том, что следует искать Орден в рядах военных, не в счет. Все равно ничего не понятно. Проще поймать горное эхо в пивную кружку, чем разобраться в том, что хотел рассказать посол. Какие военные, при чем тут военные, каким образом они связаны с пропажей церковных бумаг (да и вообще, зачем они им?!) и прочее, прочее, прочее. Путаница знатная. Все оказалось связано со всем. И смерть маршала, и рисунок на стене, и бумаги, и Церковь, и Искуситель, и все что угодно. Узел, который не распутать даже лучшему фокуснику.
Проклятье, проклятье и еще раз проклятье! Фернан безнадежно топтался на месте. Он застрял в этом переплетении паутины событий и не знал, в какую сторону сделать шаг, чтобы выбраться из сетей, а не запутаться в них еще сильнее. Кардинал де Стануззи трижды был прав, когда говорил, что маркиз не владеет ситуацией, а плывет по течению, ожидая, когда случайность подкинет ему очередную жалкую кроху информации. «Василиску» не оставалось ничего иного, как держать оборону и ждать очередного укола, ибо сегодняшний Фернан с успехом пропустил. Тот, кто слишком часто играет от обороны, проигрывает. Капитана бесило подобное положение вещей, но с этим он ничего поделать не мог.
В окнах особняка герцога де Вольга горел свет, и Фернан возблагодарил Спасителя за удачу. Хоть что-то хорошее за день. Сеньор де Суоза сильно опасался, что после приема в королевском дворце Паоло Жозе отбыл в свое родовое имение, в провинцию Вольга, и весь план Фернана полетит в пасть демона Искусителя. Но, судя по тому, что окна в столичном особняке герцога горели особенно ярко, хозяин был дома и, как всегда, кутил, на зависть всем гулякам.
Фернан спешился, передал Снежную на попечение Абоми и, не церемонясь, ухнул кулаком в дверь. Та поспешила отвориться, и в дверном проеме возник высоченный лакей в ливрее.
– Сеньор…
– Герцог дома?
– Да.
– Отлично! – Фернан хотел войти, но лакей загородил дорогу.
– Куда? Не велено чужаков пускать.
У сеньора де Суоза в этот день было плохое настроение. И он наконец-то нашел на ком выместить накопившуюся злость. Без всяких разговоров он вмазал лакею в ухо (правда, для этого пришлось встать на цыпочки). Слуга удивленно и неожиданно тоненько пискнул, схватился за ухо, и Фернан от души отправил свой кулак на встречу с челюстью несчастного. Тот не преминул рухнуть на пол.
Полегчало.
– Поговори еще у меня, быдло! – бросил «василиск», перешагивая через валявшегося на полу лакея.
Тот был хорошо выдрессирован и, даже потерпев поражение в этом скоротечном бою, нашел в себе силы отчего-то заорать «Измена!».
Рассудив, что герцога следует искать на верхних этажах особняка, капитан начал подниматься по лестнице. На середине пути послышался топот многочисленных ног, и Фернан нос к носу столкнулся с двумя десятками вооруженных и очень злых парней, облаченных в цвета гвардии герцога. Намерения у воинов были самые решительные. На счастье Фернана, среди них был капитан герцогской гвардии. Он узнал друга своего господина и остановил людей.
– Сеньор, приносим свои извинения. Просто эта жаба орала об измене, вот я и всполошился. Не знал, что это вы.
– Ничего, капитан. Вы поступили правильно.
Фернан прошел мимо расступившихся воинов, слыша, что кто-то с злорадным удовольствием пробормотал, что «жаба» наконец-то получила в ухо и ради того, чтобы увидеть, как Гастон валяется на полу, стоило бежать сломя голову через весь особняк.
Герцога и его гостей Фернан нашел без всякого труда. Он толкнул двойные двери и вошел в ярко освещенный зал, где звучали музыка, разговоры и смех. Пирушка была в самом разгаре. Вино лилось рекой.
Если придираться, то больше всего это напоминало дорогой бордель, а не светский прием. Впрочем, Фернан не далеко ушел от истины. Золотая молодежь высшего дворянства развлекалась несколько… экзотичными способами. Во всяком случае, от вида подобного какую-нибудь монашку точно бы удар хватил.
Фернана заметили. Разговоры и смех стихли. Какая-то молоденькая кокетка с растрепанной прической прикрылась простыней.
– Герцог, можно вас на минуту? – бесстрастно произнес «василиск». Увиденная картина его нисколько не смутила. Ему попросту было на это плевать.
– Конечно, сеньор, – произнес де Вольга, обмахиваясь веером. – Развлекайтесь, господа! Я скоро! Музыка!
Внешний вид герцога мог превратить в соляной столб кого угодно, но только не Фернана. Тот знал сеньора де Вредо достаточно долго, да и слухами земля полнится, так что маркиз не удивлялся накрашенным губам, вееру в руках и самому настоящему платью, которое шло Его Светлости как корове кираса. С другой стороны, герцог был волен ходить в своем доме хоть голышом. Фернана предпочтения в одежде Паоло Жозе не касались. Как и смазливый юноша в костюме корнета кавалеристов, что сидел у ног Его Светлости. Странные вкусы герцога – это только его вкусы.