Под знаком судьбы
Шрифт:
Седой подошёл ко мне и схватил за ладонь, глянул на неё, а потом отпустил.
— Клеймо демонической магии. — произнёс он. — Не у меня одного полно секретов. Окультизм в стране под запретом, имей ввиду.
— Это не оккультизм, — ответил я, замявшись. — Я навсегда привязан к одному демоническому божеству.
— Ну-ка ну-ка, сейчас кто-то хвалить меня будет. — услышал я голос Ихора в голове, напомнив о своём присутствии.
— По крайней мере, это божество лучше тех, с кем солдат принуждали заключать договор. — продолжил я.
— А вот сейчас обидно было, —
Я молча вздохнул и продолжил:
— Это последствия. Скорее даже магический шрам минувшей войны, от которого мне не избавиться. Мало кто может понять, что это такое.
— Я понимаю, Хал, — ответил Седой, отряхивая одежду. — Как никто другой. Даже больше чем хотелось бы.
Седой оглядел особняк, затем открыл подсумок, достал одну из запасённых ранее бутылок, развернулся и протянул мне.
— Держи, силы восполнишь, бледный совсем. — сказал он, вырастил себе пенёк из земли и уселся на него, упёршись рукой в колено. — Да уж, облажались мы с тобой, сбежали Вельевы. Ну ничего страшного. Совсем скоро их род не будет существовать для Империи, на официальном уровне, имущество будет конфисковано, оставшиеся подадутся в бега или примкнут к другим родам.
— И что теперь? — спросил я, когда выпил добрую часть содержимого бутыля. — Что будешь делать?
— Поеду в столицу. — сказал Седой. — Там понадобится человек, имеющий опыт от столкновения с тем, что нависло тенью над всеми нами. Тебе, по-хорошему, тоже стоило бы наведаться туда. Со мной это будет быстрее, да и связи тебе там понадобятся как воздух, у меня они есть.
— Я подумаю об этом, — ответил я. — Не торопи события, тут ещё пару дел закончить надо.
— А я бы на твоём месте поехал туда, — услышал я голос кровавого бога. — Чем быстрее я узнаю что хочу, тем быстрее ты от меня отделаешься.
— Ты теперь так и будешь влезать в разговор? — мысленно произнёс я.
— Ладно, так и быть, замолкаю. — произнёс Ихор.
Вдалеке послышались звуки приближения людей с фонарями.
— ОКЖ рядом, Хал, — сказал Седой, вставая. — Пора сваливать отсюда. Погостили и хватит.
Эпилог
Поместье Морозовых. Вечер после дворянского собрания Царицынской губернии.
— Андрей Александрович, а вы не слыхали новости о том, что в последнее время в Малой Зоне творится?
Михаил Николаевич Верховский, старый друг Морозовых и по совместительству главный заказчик артефактов сидел напротив Андрея Александровича, отложив документы на новую партию артефактов, и набивал трубку табаком.
— Да, Михаил Николаевич, слыхал, но только слухи, — сосредоточенно ответил Андрей Александрович, не отрываясь от отчетности, которую тщательно просматривал. — В тех краях всегда всякое творилось, не вижу причин уделять таким слухам особое внимание. В Царицыно, как мы с вами сегодня успели наслушаться, тоже хватает своих событий и новостей.
— Ваша правда, Андрей Александрович, — усмехнувшись ответил глава рода Верховских, — Однако я слышал, что у вас там служит один из ваших сыновей. У фон Келлетов
— Ну почему же, — возразил Андрей Александрович, положив отчетность в папку, а затем взяв другую из стопки и принялся проверять, записывая какие-то числа в свою записную книжку, — Я время от времени получал письма от дальнего родственника, брата моей жены.
— Разве вы за него не переживаете, в свете слухов, что до нас доходят? — продолжал развивать тему разговора Верховский, попутно раскуривая трубку. — за последние пару лет погибло немало бравых солдат, куда больше чем в прежние годы, может быть вы слышали об этом.
— Отнюдь, — ответил Морозов, оторвавшись от отчетности и взглянув на собеседника. — Безусловно, я слышал о потерях и боях в Зоне. И о битве у Малиновского бугра тоже слышал, в ней участвовал мой сын. Вы напрасно переживаете, в этом нет ничего необычного, ровно то же происходило семнадцать лет назад, Малая Зона попросту вновь завершает свой цикл, который повторяется время от времени. Возможно мне стоит прояснить для вас мои обстоятельства: когда я отправлял сына в Барабинск, Михаил Николаевич, я впервые увидел в нём полного решимости мужчину. Ранение, из-за которого он побывал на пороге смерти по юношеской глупости, сильно на Мишу повлияло, в лучшую сторону, надо сказать. И пусть тогда я отказывался это признавать, я был искренне рад этому. Также добавлю, у меня всегда были непростые отношения с Мишей и в один момент, когда я узнал о его дуэли, я в порыве эмоций уже похоронил его в своём сердце, так что отправка Миши в Барабинск стала необходимостью, для нас обоих. Я не горжусь этим решением, он, возможно, обижен на меня, раз за всё это время так и не вернулся, даже чтобы проведать мать. И тем не менее, что-то мне подсказывает что с ним всё будет в порядке.
— Рад это слышать, Андрей Александрович, — сказал Верховский выдохнув табачный дым. — С детьми в наше время всегда непросто: у меня вот сейчас дочь покоя мне не даёт, говорит научи меня фехтованию и всё тут. Я помню её ещё маленькой хрупкой принцессой, а теперь она грозится объявить голодовку, если я откажусь, представляете?
— Представляю, Михаил Николаевич, у самого дочь не уступит вашей по упрямости. — ответил Андрей Морозов, отложил последнюю отчетность, закрыл папку и запечатал её магической печатью с гербом рода Морозовых, а затем продолжил. — Что до Миши… Меня несколько смущает только то, что сын получил капитана в столь юном возрасте. Интуиция подсказывает мне, что за этим кроется какая-то скверная история. Впрочем, он Морозов. Я верю, он со всем справится.
Диалог прервал звук отворяющихся дверей, и в комнату вошёл дворецкий.
— Прошу прощения, что отвлекаю вас от важных дел, сэр, — поклонившись, учтиво и размеренно сказал он, а затем прошёл к столу. — В только что доставленной почте мы обнаружили письмо, адресованное вам. — дворецкий протянул небольшой конверт черного цвета с гербом Морозовых и положил его на край стола. — Полагаю, оно от вашего сына.