Под знаменем черной птицы. Книга 3
Шрифт:
***
Утром Котенок по-хозяйски обнял Айвен, потерся носом о ее затылок, сжал легендарную левую грудь, придвинулся совсем близко и сделал вид, что собирается спать дальше. Как будто здесь никто не слышит его частого дыхания, учащенно бьющегося сердца и не замечает других признаков. Но минуты шли, а он так и не шевелился.
– Ну? – Айвен попыталась повернуться, но Котенок вернул ее на место и навалился сильнее. – Так и будем лежать, как пожилая супружеская пара или перейдем к более активным действиям?
– Что за пошлые намеки прямо на рассвете? – его голос
– Твое тело первым пошло намекнуло.
– Оно, как и твое, еще не смирилось с тем, что у нас больше не будет секса. – Анрир поцеловал ее чуть ниже уха, наверняка оставив след, резко отстранился и встал, затем потащил на себя одежду. – У него, как и у моего мозга, нет ни единого аргумента в пользу того, отчего бы двум взрослым и свободным людям не проводить время вместе к обоюдному удовольствию.
Айвен вставать не хотелось, поэтому с удовольствием потянулась и повернулась так, чтобы видеть Котенка.
– Я понимаю твои физиологические сложности, поэтому разрешаю завести себе партнершу…
– Хватит, – он потряс головой. – Никаких любовниц! Отныне и впредь, все мои стояки только твои. Будешь знать о них и мучиться.
– Ничуть. У тебя еще левая рука есть.
– Угу, как и право разумно относиться к отношениям.
Он оделся легко, только в брюки и подобие футболки, умылся, открыл дверь и забрал из рук только подошедшей служанки стакан сока, выпил и только потом начал натягивать обувь. Двигался он медленно, будто с трудом и постоянно бросал взгляды на тумбочку, где стоял флакон со стимулятором.
– И куда ты сейчас? – Айвен лениво села, демонстративно взяла флакон и спрятала в тень. – Твоей физиологии не помешало бы спать побольше. Обещал же, помнишь?тень– И куда ты сейчас? – Айвен лениво села, демонстративно взяла флакон и спрятала в тень. – Твоей физиологии не помешало бы спать побольше. Обещал же, помнишь?
– Это будет последний раз, или заключительный. Почти как наш секс, которого больше не будет.
Да, она тоже в это не особенно верила. Рядом с Котенком хорошо. Постоянно хорошо. И без разницы: болтать, спать, дурачится, чертить и собирать что-то, делать то, чего у них больше не будет. Хотя нет, это не просто хорошо, это нереально хорошо. Почти как наркотик, как тот самый стимулятор, от которого переполняет энергия, блестят глаза, ползет вверх настроение и даже терпимость к миру. Но дать слабину сейчас – значило навсегда привязаться к коту. Айвен чувствовала это. Каждый поцелуй, прикосновение, даже взгляд – новая порция наркотика, после которой хочется следующую как можно скорее.
– Я не такая женщина, которая устраивается в жизни, дозированно выдавая доступ к своему телу, ясно?
– И я не такой мужчина, который готов на все, ради доступа к чьему-то телу. Пожмем руки, компаньон?
Айвен смотрела на протянутую ладонь, на смеющиеся глаза котенка, и так и не решилась ее пожать. Это шаг назад, поблажка, прикосновение, от которого вновь потеряешь контроль. Нерон наверняка слышал все ее мысли, чувствовал метания и то, насколько близка Айвен к тому, чтобы нарушить свое же обещание. Поэтому просто убрал руку и чуть склонил голову.
– И что же ты собираешься делать, компаньон? – Айвен все же набросила халат, но пока не спешила завязывать пояс. Вид беспокойного, дергающего ноздрями и не отводящего от нее взгляда Котенка слишком ценен, чтобы так просто от него отказаться.
– Планирую убить бога, возможно – парочку. Хочешь со мной?
Глава 2
Марк не выпускал кристалл из рук, но послушать его решился только дома. От Блудницы ничего хорошего не дождешься, но и что там можно придумать страшнее кошачьей мазни?
Вначале на пол упал ремень. Тяжелой бляхой он стукнулся о камни и свернулся змеей кожаного тела. Марк столько лет провел за прослушкой, что звуки легко складывались в картинку. Дальше на пол соскользнул халат, шелковый, почти невесомый. Кто-то сделал шаг, и два разгоряченных дыхания смешались вместе. Таких, что срываются на стоны еще до того, как настанет черед прикосновений, от одного предвкушения. Да они издеваются, что ли? Это такая месть за то, что он столько раз проигрывал ту, прошлую их запись?
– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – точно! Голос Безумного.
– Да, Марк, просто обворожителен, – а это кто-то незнакомый. Или, скорее, так могла бы говорить Блудница, будь она мужчиной.
– Иди сюда, малыш, больно не будет.
– Да, Марк, иди сюда.
– Какие же у тебя сладкие губы, Марк.
– О да, Марк…
На шестой минуте он расколотил кристалл бутылкой настойки, затем откупорил ее, налил себе в стакан и залпом выпил. Но это не смыло мерзкое чувство, будто его только что смачно облапали два мужика. Скорее всего – не только облапали, но думать о вариантах не хотелось вовсе.
Вот нельзя сбиваться в пары таким сумасшедшим!
– Ты такой грустный, возможно, я подниму настроение? – Оливия подошла сзади, обняла его и расстегнула брюки.
– Да уж там уж… и не знаю!
Стоило бы отпихнуть ее, высказать все, возможно, пощечину отвесить. Но это же Лапушка! Его Лапушка. Наверное, самое лучше, что могло случиться в жизни с нищим эрандо. Только она всегда понимала и поддерживала, была опорой в те моменты, когда все остальные отворачивались.
И ее тело, знакомое, изученное, привычное, но каждый раз, когда Марк касался его, оно казалось чудом, подарком водных богов.
Оливия внезапно отстранилась и села на край стола.
– Бенедикт плох, последние дни сам не свой, всё путает, забывает имена подчинённых. Понимаешь, что это означает?
Агенты доносили о странностях в поведении председателя, Марк и сам готовился к смене власти. Правда, надеялся, что старик успеет убрать Крея. Лорд-протектор вконец разошелся, и подчищать за ним становилось сложнее и сложнее. Так что да, он понимал, к чему клонит Оливия.
– Я стану новым председателем, – огорошила она. Марк поперхнулся настойкой и никак не мог прокашляться. Лапушка подала ему стакан воды и похлопала по спине.