Под звуки сагатов
Шрифт:
— Поедем в Атмилан, я жуть как хочу нормально поесть и умыться. Езжайте вперед, собирайте лагерь. Мы догоним.
Когда мои войны развернулись, резво двинувшись в сторону лагеря. Я немного встряхнул ведьму, привлекая внимание.
— Хватит дуться, ничего фатального не случилось. Я бы советовал тебе все же подумать, как быть если сбежать не получиться. — Женщина сердито тряхнула головой, слегка стукнув меня по броне расписным кулачком. — Да, да. Я понял, что ты страшно расстроена и невероятно недовольна, но все же не стоит истерить. Имя у тебя есть?
После моего вопроса все ворочанья
— Тирма.
— Это имя?
Мое недоверие вполне можно было объяснить, зная даже малую часть их законов. Наконец подняв голову, ведьма посмотрела на меня. В свете восходящего солнца и стремительно светлеющего дня она выглядела еще хуже, чем мне показалось в полумраке. Решение отправиться в Атмилан было определенно верным. Задумчиво оглядев меня, ведьма перевела взгляд на горизонт.
— Одно из.
Эта детская обида, направленная на меня, немного забавляла. Все детство рос, воображая Чиванских ведьм чем-то волшебным, необычным. Они, как украшение из драгоценной проволоки, колючее, хрупкое, ценное и очень редкое. Даже сейчас, видя и чувствуя ее силу, я не мог перебороть в себе это бережное отношение, идущее из самого детства. Да и по правде, не видел необходимым. Мне было немного жаль ее, такую эмоциональную и при этом упрямую. Или правильней сказать целеустремленную? Ничего, постепенно, она привыкнет к ситуации и моему нахождению рядом. Я уж об этом позабочусь.
Большая ценность. В моем мире за одну такую ведьму можно купить целый город. Если сумеешь ее поймать и удержать. Это было сложно еще и по тому, что значение имела добрая воля ведьмы. Она должна остаться по своей воле, помогать по собственному согласию. По крайней мере, это было то, что я помнил и знал из легенд и рассказов деда.
— Тирма. — Я произнес это имя, пробуя его на вкус, перекатывая на языке. Вот только звучание и ощущение не соответствовало моему восприятию самой ведьмы. Это явно не то из имен, что отражают ее настоящую сущность. — Что ж, пока будешь «Тирма». Пока я не узнаю твое истинное имя.
Глава 5
На месте стоянки уже практически не было никаких следов нашего присутствия. Даже угли были разобраны, как будь-то костер в этом месте горел несколько недель, а не часов назад. Ажгжар что-то сказал своему зверю, и проворно спустился со спины ящера, вместе со своей ношей. Поставив меня на землю, желтоглазый поднял с земли седло и часть упряжи, закрепляя все на животном.
С другой стороны поляны торопливо подошла Хета, постоянно вытирая слезящиеся после бирюзовой краски глаза. Девчонка печально улыбнулась, сопереживая моей неудаче, но не смогла спрятать облегчение. Винить Хетарику я не могла. Кому хочется остаться одному среди незнакомых людей, с неизвестными целями и непонятным отношением.
— Поймал?
— Почти на самом выходе.
— Это второй раз. Он знает законы?
— Часть ему известна, это точно.
— Твои вещи, ведьма. Ты их забыла, когда убегала, — за спиной появился ажгжар, протягивая мою сумку. — Уединиться нужно? Мы отправляемся.
— Как Фатмар?
— Ничего. Мы направляемся в Атмилан, там передохнет перед тяжелой дорогой. Ты со мной.
— Я бы с Винаром лучше ехала, — мой тихий комментарий вызвал недовольную гримасу на лице желтоглазого.
— Выбора в этом вопросе я тебе не предоставлял.
Усевшись на спину своего зверя, ажгжар требовательно протянул ладонь в мою сторону. Тяжело вздохнув, подошла к мужчине. Иррациональная обида на него никак не хотела проходить. Мы и правда договорились — каждый делает, что должно, и будь что будет. Так что формально, причин дуться у меня не было. Да и такое поведение обычно мне не свойственно. И что же? Я совершенно по-глупому сержусь, задевая таким поведением и ажгжара.
Воин ухватился за мои руки, подтягивая повыше, в седло. Усадив перед собой, мужчина отобрал мои вещи, засунув куда-то в одну из седельных сумок. Больше не разговаривая, ажгжар тронул поводья, выдвигаясь в путь.
Эта часть пути далась мне с куда большим трудом. Ночная попытка побега, вызов духов и единение с волком полностью истощили как тело, так и дух. Больше всего досталось ногам, которые подрагивали и нещадно болели. Не слишком выносливая и тренированная, я не могла перенести последствия подобного променада без последствий. Плечи сводило от напряжения и попыток не прижиматься спиной к ажгжару. Когда я в очередной раз, не удержавшись, потерла ноющую шею, желтоглазый не вытерпел:
— Вот до чего ты упрямая женщина, ведьма.
— Жрица, — недовольно поправила я.
— Конечно. Нет чтоб немного подремать. На таком удобном и сговорчивом мне, так ты фыркаешь, и страдаешь. Оно тебе надо?
— Я в порядке, — поерзав в седле, повертела головой, разминая мышцы.
— Невероятно упертое создание.
Через мгновение я почувствовала легкий зажим у основания шеи, а потом тело обмякло и наполнилось тяжестью, глаза сами собой закрылись.
Ведьма сидела в седле на одном упрямстве, ежеминутно подергиваясь, ерзая и едва различимо постанывая. Ноги, чуть касаясь моих, дрожали так, что чувствовалось даже через все эти ее неисчислимые покровы. Какое-то время я забавлялся, наблюдая за ней, потом стал сердиться на подобное упрямство, а после просто начал всерьез переживать о ее состоянии. Дорога предстояла не близкая, и если ведьма свалиться с истощением, путь затянется на непредсказуемый срок.
Устав наблюдать за этим самоистязанием, зажал вредине точку на шее, погружая в сон. До Атмилана часа четыре пути, пусть немного передохнет.
В горд мы прибыли к середине дня, когда ворота были широко распахнуты и туда-сюда сновали торговцы и гости со всем окрестных миров. Не высокий, одноэтажные город занимал огромную территорию и в нем было довольно просто найти развлечение на любой, самый взыскательный, вкус. Пожалуй, купить тут можно было тоже, что угодно. Кроме рабов. Людьми торговали исключительно в Черном городе Кавагаро.