Подаренная Луной
Шрифт:
– Влад… – выдохнула с огромным усилием.
Далее предположительно должно было следовать “…имир Николаевич” и ещё что-нибудь хотя бы относительно внятное. Но никак не следовало.
– Я весь во внимании, мышка, – вмиг оказался он рядом со мной.
Рубашку не снял, оставил расстёгнутой. И, скорее всего, совсем не этим надо было себя отвлекать от бездонного поглощающего омута чужого взора, но внимание приковало к виднеющимся на обнажённой коже рваным, давно зажившим отметинам. Аж пальцы закололо, с такой силой захотелось до них дотронуться.
– Так что ты хотела сказать, мышка? – словно не заметил моей реакции
Наравне со сказанным мужские пальцы коснулись ворота моей водолазки, чуть оттянув его. То и вывело из оцепенения. Я дёрнулась назад скорее инстинктивно, нежели осознанно.
– Эрида, – поправила мужчину, отступая ещё на шаг назад.
– Не-ет, – оскалился он предвкушающе. – Ты именно мышка. Маленькая глупенькая мышка, так неудачно забредшая в логово большого злого волка. Но раз уж ты здесь, и раз уж не желаешь сама переодеваться… – одно резкое, незаметное движение, и серая ткань, некогда прикрывающая меня, опала на пол отдельными лоскутами.
Я так и уставилась то на жалкие клочки синтетики, то на конченного-хама-который-мой-недобосс, всё никак не в силах осознать…
Так вообще бывает?!
– В-вы… В-вы… – ко всему прочему, начала ещё и заикаться.
Пятиться назад, к дверям, прикрывшись скрещенными руками, выходило отдельно от разума. Хотя я всё равно недалеко сбежала. Сильная рука обвила талию, притянув обратно к горячему телу мужчины.
– Т-ш… – прошептал Белов на ухо тоном истинного искусителя. – Рано бежать. Я ведь только начал. Мышка!
Если моему сердцу суждено остановиться от переизбытка адреналина, то сейчас – самое время. Неспроста же руки дрожат и невыносимо жарко, будто в самом эпицентре пекла оказалась, пока Владимир продолжал крепко прижимать меня к себе, медленно поглаживая пальцами мою поясницу, выводя на коже витиеватые узоры.
– Страшно? – ужасающе ласково улыбнулся он. – Не бойся. Больно не будет. Тебе даже понравится. Обещаю.
Сухие губы скользнули по шее в намёке на поцелуй, а ладони переместились с талии на бёдра. И снова я не успела среагировать должным образом, а к моей порванной водолазке присоединилась юбка. Но даже тогда не удалось и слова из себя выдавить. А всё потому, что мой психованный недобосс… опустился передо мной на одно колено.
Остановите Землю, я сойду!
– М-м… – всё, на что меня снова хватило.
Чужое дыхание опалило кожу чуть выше пояса белья. Кажется, теперь я поняла, что означает выражение, когда бабочки в животе начинают порхать. Чушь полнейшая, но как раз ничего иного в определении происходящего подобрать не выходило. Да и колени начали подозрительно слабеть. Пришлось ухватиться за чужие плечи, а то ещё чуть-чуть – точно грохнусь от переизбытка… всего.
Мужские ладони нагло скользили по моим бёдрам, чуть массируя, аккуратно стаскивая с моих ног сперва один чулок, затем второй. И каждый раз, когда деталей одежды на мне становилось всё меньше и меньше, всё острее чувствовалось каждое последующее прикосновение его пальцев… вниз до щиколоток и обратно выше, до самого края нижнего белья. А я всё стояла, не шевелясь, не дыша больше, ожидая того, что настанет дальше. Отчасти, со страхом – банально опасалась, что участь юбки и водолазки постигнет всё остальное, что ещё оставалось на мне. И вместе с тем с каким-то безумным трепетом. Ведь исходящий от мужчины жар планомерно просачивался под кожу, растекался по венам, туманил рассудок, кажется, сводил с ума, потому что какая-то непонятно откуда появившаяся часть меня отчаянно желала, чтобы ничто из этого не
– Они тебе не понадобятся, – снисходительно сообщил Владимир, откинув чулки куда-то в сторону.
Если бы и захотела посмотреть, то отвернуться, перестать смотреть в бездонный тёмный омут его взора – вне предела моих возможностей.
– Но на улице холодно, – пробормотала растерянно.
Скорее на автомате, нежели осознанно.
– Тебе холодно? – уточнил он.
Холодно мне точно не было. Наоборот. Потому и уставилась в полнейшей беспомощности на виновника собственного состояния. Сам Владимир не спешил подниматься с колен. Наблюдал за мной по-прежнему неотрывно, в то время, как его руки продолжали ласково скользить по моим ногам, бёдрам, талии до груди и обратно вниз.
– Нравится?
Где-то здесь я, определённо, должна была ответить. Но что? Если признаваться в чём-то подобном, сродни фатальной катастрофе в моей голове. Но и сказать обратное тоже не получалось.
– Можешь не отвечать, я и так чувствую, – хмыкнул неожиданно равнодушно, выпрямился и окончательно снял с себя рубашку. – Как думаешь, что будет дальше? – поинтересовался негромко, шумно втягивая в себя кислород.
Как ведром ледяной воды окатило.
Стало действительно холодно.
Ещё бы!
Я ж тут почти совсем голая стою.
И перед кем?!
– А дальше вы отдадите ключ. Или сами откроете эту дверь, – резко развернулась к нему спиной, решив, что за завесой моих длинных тёмных локонов будет менее постыдно. – А потом я уйду. Мне домой надо, – пробормотала совсем тихо, озираясь по сторонам в поисках злосчастных чулков, которые требовалось срочно надеть.
Не сразу, но всё же определила, что те валялись около пальмы. К ней я и направилась. Ну, как направилась. И полшага сделать не успела, как оказалась в капкане сильных рук. Владимир выставил их по обе стороны от меня, уперев ладони в дверное полотно, заставляя моё сердце вновь и вновь колотиться, как бешеное.
– Не так быстро, мышка. Мы ещё не закончили с тобой.
– Эрида. Меня зовут Эрида. И мы закончили.
– То есть, пойдёшь раздетой? – насмешливо заметил Белов.
Что сказать…
Досадное замечание.
Хотя и справедливое.
О котором я сама со всеми последними событиями совершенно не подумала. Мозги у меня слишком кипят и плавятся.
– Может быть даже не одна, если учесть, что и вы тут не совсем одеты, – съязвила с расстройства.
– А я не против. Здесь и не такое видели, – фыркнул неожиданно весело мужчина, а на мои плечи легла его рубашка. – Сама застегнёшь или одевать тебя тоже мне прикажешь? – снова глубоко вздохнул, и: – Соблазнительно пахнешь, Мышка.
Парфюмом я никаким не пользовалась, разве что совсем немного сандаловым маслом во время принятия ванны, поэтому что он там унюхал – непонятно. Как и непонятно то, с чего он вдруг решил, что я и дальше буду смирно стоять и позволять ему надо мной издеваться.
– Какие могут быть приказы, Владимир Николаевич? – обернулась. – Вас же это так злит, – припомнила былое. – Рубашка мне ваша тоже не нужна.
Ещё бы и скинула её в доказательство собственному высказыванию, но не хотелось повторно оказаться перед ним почти обнажённой, так что решила сперва до коробки с вручённым отправителю презентом добраться – потом выпендриваться и дальше гордыню свою демонстрировать. Жаль, осуществить ни то, ни другое не вышло. Стоило попытаться извернуться, дабы освободиться из условного плена, как я тут же оказалась прижата спиной к горячему телу своего недошефа.