Подари мне другую жизнь

Леннокс Нина

— Так любишь, Лер, что меня вчера чуть не убили? Они могли покалечить ее!

— Кого ее? Ту, с которой ты спишь?

— Я с ней не спал, это чистая правда. Но я хочу этого. Вот так, Лер, никакой лжи. Я хочу другую, и… я испытываю к ней нечто большее, чем банальное и даже порой унизительное «хочу».

— Что не так со мной? Покажи ее фото, я стану такой же.

Стас про себя закатил глаза. Что за дурацкая логика…

— Не во внешности дело. Ты очень красивая, каждая девушка красива своей красотой. У нас всегда были холодные отношения, классный

секс, на этом все. Не было атмосферы семьи. И цитируя моего отца: «Стасу почти тридцать». Я хочу большего в свои тридцать. Я уверен, что она бы не подослала ублюдков, чтобы те покалечили меня. Это ты называешь любовью? Тогда у нас разные представления о любви.

— Скажи, ты глухой? Или специально так делаешь? Я никого не подсылала. Ни-ко-го!

— А кто тогда?

— Я не знаю. Почему ты сразу подумал на меня, на человека, который тебя любит?!

— Ты угрожала мне.

— Да ладно. Любая девушка на моем месте попыталась бы тебя припугнуть, лишь бы удержать рядом.

Стас ошарашенно прокручивал ее слова в голове. Он был уверен на все сто, что это она. Даже мысли не допускал о том, что Лера могла быть к этому непричастна. Дело принимало серьезный оборот.

— Я не верю. Это ты сделала.

— Не верь дальше, — обиженно сказала она. — Думай, что это я. Только если на тебя нападут еще раз, меня не вини. Я к этому непричастна!

Мужчина не мог переварить новую информацию. Оставив Леру в кухне, он ушел в другую комнату. Не она… Кто же тогда? Стас сел на диван и закрыл глаза. Господи, оставался только отец. Если это подстроил он, значит, ему стоило опасаться теперь ходить по улицам в одиночку. Неужели отец все же перешел черту дозволенного? Его реально чуть на тот свет не отправили! И топтание айфона — красноречивый жест, мол, отберу у тебя все, что сам же дал.

— Черт, черт, черт, — прошептал Стас.

— Стасик, — ласково произнесла Лера, входя в комнату. Села сзади и обняла его. — Давай попробуем еще раз? — Ее губы начали целовать его, но он ничего не чувствовал. — Я стану такой, какой ты хочешь меня видеть. Я люблю тебя, милый. И прощу твою интрижку на стороне.

— Я не люблю тебя, Лер. Понимаешь?

— Это все временно, такое бывает. Все у нас наладится, любимый, — целовала его она. — Не отталкивай меня, пожалуйста.

— Ладно, — сдался он.

Девушка засмеялась от радости и кинулась его обнимать и целовать с удвоенной силой. Стас проклинал отца про себя. Он не сможет быть с мышкой, либо останется без всего в этой жизни. Сейчас он был не готов лишиться всего только из-за какого-то странного желания проводить время с ней. Развернувшись, он нехотя поцеловал Леру в ответ, ощущая лишь неприязнь к ней. Прости, мышка...

***

Ярослав припарковался у дома Алины и вышел из машины, доставая огромный букет белых роз. Она, конечно же, его забракует, найдя миллион причин отказаться от букета и поиздеваться над ним самим, но это в ней и привлекало его. Ярик посмотрел на часы — три часа дня. Алина должна быть дома. На звонки она почему-то не отвечает.

В

квартиру бабы Маши Ярик, наученный опытом, уже не звонил. Его впустили другие соседи, из двадцатой.

— Кто? — спросила из-за двери Алина.

— Твой принц, малышка.

— Запахло понтами, ясно. Извини, я занята.

— Алин! Что опять случилось? Открой, пожалуйста, я еле доехал до твоего дома, у меня внезапно кровь из носа пошла, — сказал он, придавая голосу трагичности.

Дверь открылась, и мужчина быстро проскользнул внутрь. Перед Алиной возник большущий красивый букет. Она вздохнула, осознавая, что ее провели, как ребенка, но цветы приняла.

— Спасибо, Ярослав, — официальным тоном поблагодарила его, унося цветы в кухню.

— Ярослав? Детка, что произошло за сутки, пока мы не виделись?

— Все хорошо. Я очень благодарна тебе за помощь с Мишей, но большего не требуется.

Ярик стоял в полном недоумении. Эта малышка станет самым ярким эпизодом его жизни. Он принял решение за доли секунды. Не хочет с ним говорить? Пфф, и не надо. Мужчина положил Алине руки на талию и грубо притянул к себе. Собрав волосы в хвост, оттянул их и впился в ее губы жестким поцелуем. Ее выходки чертовски бесили его! И возбуждали тоже. Она пыталась что-то промычать, но он не давал ей свободы, проникая языком глубже и глубже. Алина тихо застонала, не в силах бороться со своим телом.

— Показываем характер, да, моя сладкая девочка? — хрипло прошептал ей на ухо Ярик, и его рука коснулась ее промежности через домашние штаны. Девушка вскрикнула, не ожидая от него подобного поведения. — А что ты скажешь на это? — Он забрался рукой в трусики и потер нежную плоть. — Давай обойдемся без лицемерия, Алиша. Ты хочешь меня. К чему тогда этот спектакль?

Ярик отпустил Алину и отошел. Она стояла, опершись на стол, с горящими глазами и красными от стыда щеками. Девушка недовольно поджала губы, наблюдая за его улыбочкой. Развернувшись к столу, Алина взяла журнал и ударила им Ярика в грудь.

— А ты что скажешь на это? Урод! Мог бы сказать, что у тебя есть девушка!

Он пролистал издание и отбросил его на диван.

— Ревнуешь, солнышко? — снова обнял Алину. — Мне это очень нравится… — поцелуи посыпались на ее шею.

— Ты не слышишь меня? Или, если у меня нет сисек восьмого силиконового размера, можно вообще на меня не обращать внимания?

— Это Повелительница Тумана. Поверь, у меня с ней ничего не было.

Алина подняла на него убийственный взгляд. Он ей пытался мозги запудрить?

— Это Ева, гонщица. «Повелительница Тумана» — ее гоночное прозвище. Она нереально крутая, может даже в плотный туман выжимать до двухсот пятидесяти из своего «Харлея»!

— Мне плевать. На фото она, похоже, собралась из тебя столько выжать, — обидчиво произнесла Алина.

— Этим фотографиям уже месяц, у нас тогда были официальные гонки. У меня есть одно неопровержимое доказательство, что у нас ничего не было, и быть с ней ничего не может.

— И какое? У тебя тогда члена не было?