Подари мне пламя. Чернильная Мышь
Шрифт:
Да что за день такой?! Проклятая неуклюжесть… Маред с тоской взглянула в безоблачно-синее небо, с которого жарило солнце, грозя превратить каменный город в большую духовку. Сейчас бы в реке ополоснуться, как дома.
Ладно, вот доберется до квартиры – и в ванну! Запустит в счетчик пару крон, наберет воды до краев и будет отмокать, сколько захочется…
Неприветливая и грязная улица привычно петляла, но за четыре года Маред выучила здесь каждый поворот и с закрытыми глазами сказала бы, где можно вляпаться в лужу подтекающей канализации, а где из-за забора кидается злая собака. Дома высились рублеными серыми коробками, чахлые полоски газонов перед ними уже пожелтели, несмотря на начало лета и влажную весну: городские испарения душили все, чему полагается расти и зеленеть. Даже липы, буйно цветущие на бульварах Старого города, здесь торчали перед фасадами изможденными старухами, не торопясь покрываться
Маред миновала портняжную мастерскую и бакалейную лавку, сглотнув слюну и покосившись на витрину. За пыльным стеклом лежали подсохшие, но все равно аппетитные кольца копченой колбасы и высилась горка марципанов. Подумала, что на что-то одно вполне может разориться, а то салат из красивой, но смертельно дорогой ресторации уже куда-то провалился, судя по бурчанью в желудке. Нет, можно и обойтись. От сладкого и копченого портится цвет лица, вот!
Некстати снова вспомнилась Изабель, упоенно лопающая одно пирожное за другим и просто-таки сияющая этим самым цветом лица, но бакалея со всеми соблазнами уже осталась позади, а впереди показался дом…
Пройдя десяток шагов по дорожке между неизменно чахлыми клумбами с парой умирающих кустиков, Маред поднялась на крыльцо, взялась за ручку массивной двери.
– Какая встреча, моя дорогая тьена…
Раздавшийся сзади голос был знаком и до отвращения мерзок. Втянув голову в плечи, Маред обернулась, подавив первое желание забежать в холл и закрыть за собой дверь на гордость тье Румстронг – тяжелый засов, который выдержал бы даже удар тарана.