Подари мне прошлое
Шрифт:
— Извините, но с ответом вы тянули слишком долго. Срок моего предложения истек. Так, вы оба, пошли вон из моего офиса. — Джанесса, по крайней мере, даже на каблуках на пятнадцать сантиметров ниже меня, поэтому я выпрямляюсь, возвышаясь над ней даже через стол. — Даже не думай связываться с Дэвидом. Я получу против тебя запретный ордер для Дэвида и Джейкоба раньше, чем ты ступишь на тротуар.
Адвокат Джанессы встает и хватает ее за руку, выводя ее из зала переговоров и нашептывая ей на ухо. Как только они ушли, я схватила первое что попалось под руку, а именно хрустальный стакан с водой,
— Позови кого-нибудь, чтобы прибрались тут, хорошо? Я буду в своем кабинете.
Я гордо шествую мимо нее, игнорируя тот факт, что каждая пара глаз, мимо которой я прохожу, пялится на меня. Дойдя до своего кабинета, я нажимаю на кнопку, включая функцию автоматической тонировки стеклянной стены своего офиса и тяжело падаю на бежевый кожаный диван. Я все еще киплю от ярости, но истерика проходит, и я внутренне начинаю волноваться за репутацию, которую я так старательно зарабатывала, и которая теперь вероятнее всего уничтожена. Десять лет. Десять лет я скрывала эмоции, никогда не позволяя им проявиться.
Дверь моего кабинета открывается, отвлекая меня от внутреннего праздника жалости к себе. Ларри заполняет собой дверной проем, бесшумно наблюдая за мной. Его молчание нервирует, но я знаю его достаточно долго, чтобы сидеть тихо и позволить ему подумать прежде, чем он начнет говорить. Ларри намного старше меня, по меньшей мере ему ближе к шестидесяти, и он был управляющим партнером более пятнадцати лет. На первый взгляд, вы не сочтете его безжалостным и влиятельным адвокатом. Он похож на дядюшку, который таскает вам конфеты перед ужином и играет с вами в лошадки. Если бы дядюшки, одевались как этот, в костюмы за пять тысяч долларов, делали стильные стрижки своих седых волос за пятьсот долларов и играли в гольф с губернатором штата. Не то, чтобы я хвасталась последним, учитывая как много губернаторов, лишившись своих постов оказываются в тюрьме.
— Ты одна из лучших моих адвокатов, Виктория.
Ладно, это не то, что я ожидала.
— Возможно, одна из самых талантливых юристов, когда-либо встречавшихся мне. — Он восхваляет меня, а не увольняет.
— Однако... —Вот оно. — Твои сегодняшние действия были абсолютно неприемлемыми.
Опять же, я знаю, что нужно молчать, пока он не закончит.
— Также, это было абсолютно не похоже на ту женщину, которую я знаю. Но проблема, с которой я столкнулся заключается в том, что эта другая женщина где-то внутри тебя, и я не могу позволить ей снова появиться.
Провал. Поражение. К этим вещам я не привыкла. Я опускаю голову, когда эти чувства обжигают меня. Я боюсь что в тот момент, когда он меня отпустит, я вспыхну адским пламенем и буду гореть до тех пор, пока не превращусь в горстку пепла.
— Второго шанса в этом бизнесе тяжело добиться, но я тебе его дам, Виктория.
Я вскидываю голову, чтобы встретиться с пристальным взглядом его карих глаз.
— Прошу прощения, — бормочу я, — что?
— Я думаю, ты этого стоишь. — Он задумчиво изучает меня. — Я не знаю подробностей, но из твоего дела знаю достаточно, и по тому как ты остаешься эмоционально не привязана к кому или чему-либо...ты не справилась со своим горем, Виктория.
Все
— Я хочу, чтобы ты получила помощь.
Нет. Нет. Нет. Мысленно скандирую я, надеясь, что весь этот разговор всего лишь выдумка. Задаюсь вопросом, а не будет ли лучше, если меня уволят.
— Если ты согласишься пойти на консультацию, ты сохранишь работу, и мы больше не будем обсуждать этот инцидент. — Его взгляд в сочувствии смягчается, и я вспоминаю, что Ларри — вдовец. Но это не то же самое, черт побери! Его жене было за пятьдесят. Она умерла от рака. Его дети до сих пор живы, они — стоп! Перестань думать об этом!
За его сочувствием скрыта настойчивость, и я инстинктивно понимаю, что он не уступит.
— Я не прошу тебя проходить интенсивную терапию. Просто консультации психолога. Я скажу своему помощнику, чтобы она дала тебе информацию о группе, которая помогла мне, когда я переживал смерть своей жены. Я также скажу ей, чтобы она записала тебя и сообщила человеку ведущему эту группу, чтобы он ожидал тебя.
Наконец Ларри зайдя в мой кабинет, подходит к стулу около подлокотника дивана, садится и тянется к моей руке. По привычке я убираю руку и он вздыхает, затем наклонятся вперед, упираясь локтями в колени.
— Три месяца. Я прошу тебя посещать эту группу в течение трех месяцев. Если после этого ты захочешь остановиться, тебе решать. Мы покончим с этим. Двинемся дальше. Но, если такое случится снова, я не смогу сохранить тебе работу во второй раз. Договорились?
Я разрываюсь между облегчением, что моя карьера не пострадает, и отчаянным желанием избегать всего, что потребует от меня откровенно признать свое прошлое. Маленький ангел на моем плече побеждает, и я выбираю карьеру, над которой так усердно трудилась.
— Договорились, — хрипло отвечаю я. Я заставлю это работать. Я всего лишь должна быть там; он не говорил, что я должна участвовать. Так, хорошо, я выслушаю кучу слезливых историй людей и их душещипательные попытки "исцелиться". Я сделаю то, что делаю всегда. Я закрою дверь к себе, запру ее на замок и никогда никого не впущу.
Глава 3
Чейз
Я осматриваю небольшое помещение в общественном центре Линкольна в поиске новенькой. Встреча начинается через несколько минут, а она все еще не приехала. Вчера днем, когда Ларри Коллинс прислал мне письмо по электронной почте о новом члене группы по имени Виктория Ларкин, я добавил ее в список участников. Его письмо было коротким и по делу, разжигая мое любопытство насчет моего нового члена группы.
Доктор Монро,
Я разговаривал с Питером Шоу, и он сказал мне, что вы взяли нашу группу поддержки. Прошло много лет, с тех пор, как я ее посещал, но группа помогла мне в тяжелейший период моей жизни, после потери Гейл. Питер заверил меня, что вы более чем способны помочь моей сотруднице. Виктория очень закрытый человек, но я верю, что она извлечет огромную пользу от общения с другими людьми, испытывающими боль утраты в похожих историях.