Подари мне вечность

Когда твоя жизнь находится в опасности, ты не можешь думать ни о чем, кроме спасения. Заветного, долгожданного. Ты ждешь, что кто-то дорогой тебе придет и спасет тебя от неприятеля. И когда он приходит, ты веришь, что все будет хорошо.

Но не всегда все бывает так, как хочешь ты.

Хэппи-энды – полная чушь, господа. В этом я убедилась на собственной шкуре. А как…что ж, придется поведать вам мою историю. Она начинается с адского городка, под названием

Милуоки. Усаживайтесь поудобнее, вам предстоит долгое путешествие, длинной в целую жизнь.

Еще совсем недавно я являлась коренной жительницей Нью-Йорка и вот, совершенно внезапно, я в Милуоки, штат Висконсин.

Переезд, по словам моей мамы, Саманты, значился как временный, но мне в это слабо верилось. Ее перевели из Нью - Йоркского офиса в абсолютную, по моим понятиям, дыру, которая к нашему общему сожалению, находилась в Милуоки. Этот город не был маленьким, но и Нью-Йорком он не был тоже.

Мы с Томасом, моим младшим братом, не очень-то любим переезжать, но так как делать это приходится слишком часто, уже привыкли.

Меня зовут Амелия Вудс, но можете называть меня просто Мэл. Мои знакомые и друзья считают меня эталоном красоты и стиля, и мне это, безусловно, льстит. Приятно чувствовать себя красивой в глазах других. Хотя ростом я не вышла, но зато фигура у меня просто отличная. Еще бы – годы утомительных тренировок в спортивном зале не прошли даром. Глаза мне достались от папы, темно-карие, цвета шоколада. Он умер, когда мне было десять. С тех пор наша семья, как ни странно, стала еще крепче. Все друг за друга.

Мои друзья, которых я оставила в родном Нью-Йорке, долго упрашивали меня остаться. Я и сама была не в восторге от переезда, так люблю свой дом, но решение мамы было безоговорочным. К слову, мама – архитектор. В Нью-Йорке ее ценят и уважают. Талант от Бога, говорят многие ее коллеги. Она умеет превратить любое, даже самое замшелое местечко в королевский дворец, и зарабатывает на этом хорошие деньги. Поэтому, даже после смерти папы мы с братом ни в чем себе не отказывали.

Немного о моем брате. Томас типичный ботаник. Любит заумные книжки, носит дурацкую одежду, а еще очки. Настоящий книжный червь – книги для него дороже всего на свете. На самом деле, он мог бы разбивать миллионы сердец, если бы не прикидывался таким занудой. Симпатичное личико вполне могло бы позволить ему это.

Отношения в нашей семье непростые, но мы всегда горой друг за друга. Томас пытается умерить свое твердолобие, а я – вспыльчивость. Да уж, и в карман за словом не полезу. Мама – самая спокойная и адекватная из нас троих, но, как и все мамы, слишком уж заботливая. Хотя, бывает она дома очень редко, все же беспокоится за нас, заставляя нашу соседку, миссис Фэлпс, присматривать за нами с Томасом.

На самом деле, я уже учусь в колледже, и считаю себя довольно взрослой, но не мама. Для нее я по-прежнему маленькая девочка с косичками.

Утро выдалось на редкость

пакостным и мрачным. Дождь лил как из ведра, и это заставляло меня продолжать валяться и не вставать с постели. Жутко хотелось спать. Мои глаза еле-еле разлепились и посмотрели в потолок. О да, я не сплю, и я больше не в своей роскошной комнате. Сейчас я смотрела в потолок, который по цвету напоминал шпинат. Господи, какая ж гадость.

Сев на кровати, я свесила ноги и сладко потянулась. Сегодня нужно наведаться в местный колледж, в который нас на время зачислила мама. Меня заранее передернуло. Не хочу быть здесь, хочу домой, в родной колледж, где все мои друзья и парни. Наверняка, Шон скучает по мне. И Сара. Черт, ну зачем я согласилась переехать?

Я кое-как встала и поплелась в ванную. Эта комната ничем не отличалась о других – такое же убожество. Достав из косметички пару увлажняющих кремов, я принялась исправлять последствия перелета. Через пятнадцать минут, я казалась посвежевшей и вполне способной пойти куда-угодно.

– Господи, Мэл, надень уже что-нибудь, и пойдем! Мы точно опоздаем...
– промямлил Том, появляясь в дверях моей спальни. Он лениво жевал сэндвич с индейкой. Едва взглянув на его вид, я презрительно фыркнула. Боже, ну как так можно одеваться?

– Умолкни, я почти готова,- сказала я, заглядывая в чемодан. Даже не успела еще разобрать чемодан, а уже нужно куда-то идти. Дерьмо. Долгое время я не могла выбрать между сиреневой блузкой, которую я совсем недавно купила в Bloomingdale's и любимой черной футболкой с изображением ангела, купленной еще три года назад. Решив, что блузка это, пожалуй, слишком нарядно для похода в колледж, я надела футболку и выскочила из комнаты, на ходу бросив:

– Опаздываешь, братец!

Том, скорчив недовольную мину, схватил рюкзак и кинулся за мной. Когда мы вышли из дома, мой брат тихо пробубнил:

– Знаешь, Мэл, иногда ты бываешь просто невыносимой…

– Это я-то? А это что, позволь спросить? - воскликнула я, глядя на поношенную одежку брата, - Ты в этом пойдешь? Хочешь, чтобы люди подумали, будто мы беженцы из Африки?

Том оглядел себя с ног до головы и непонимающе уставился на меня.

– А что со мной не так?

– И ты еще спрашиваешь?

На нем были старые, да что уж там, просто древние бежевые брюки, неизвестно из какого материала, и заправленная в них, темно-синяя футболка с изображением нелепого Эйнштейна.

– Это мои любимые брюки…и ты не заставишь меня переодеться! – воскликнул Том и решительным шагом направился к машине. Я догнала его и остановила, придержав за руку.

– Слушай меня, Томас. Если ты продолжишь одеваться, как нищий из Бруклина, я перестану с тобой общаться!

– Прекрасно, хоть отдохну от тебя, - шутливо сказал Том и уселся в машину, на водительское сиденье.

Я подошла и, ухмыльнувшись, сказала:

– У тебя нет прав, братишка.

Том злобно сощурился и молча пересев на пассажирское место, уставился в окно. Я села за руль. После минуты гробового молчания я всё же не сдержалась: