Подарок богов
Шрифт:
Она вздрогнула, и он почувствовал ее отвращение.
— Ты не должна об этом говорить.
— Тебе нужно знать. Знать обо всем, чтобы понять. — Ее голос был унылым и пустым, будто шел издалека. — Он заставлял меня танцевать, если это можно так назвать. Он смотрел на меня, лежа на кровати нагим, и... О боже, он пытался снова и снова, и из-за меня у него ничего не получалось...
— Все хорошо, — утешал ее Рафик, гладя ее по черным волосам. — Ты не виновата.
Он моргнула, глядя на него ошеломленными, полными слез глазами:
— Не хорошо. Потому что в конце концов мне так захотелось, чтобы у него получилось, что я стала ему помогать. Я думала, что,
Его рука замерла на ее волосах. Несмотря на тепло солнца, по спине Рафика побежал холодок.
— Что было в другие дни?
Она снова уткнулась лицом в его грудь, будто стыдясь посмотреть на него:
— Были мужчины, которые не слишком уважали брак, они были порочны. Они считали Хусейна щедрым и с радостью принимали его желание поделиться своей женой. Но, как только получал от них такое согласие, Хусейн начинал злиться и притворялся, что обиделся, и выгонял их прочь. — Дернувшись в его объятиях, она глотнула воздуха. — Одним из них был посол Каракхистара. Он пытался дотронуться до меня, запускал свои жирные пальцы в мои волосы, противно и жарко дышал на меня, а потом Хусейн его прогнал. Этот человек... был здесь сегодня, на коронации. — Она вздрогнула. — Я видела, с какой ненавистью он смотрит на меня...
Рафику стало тошно. То, что происходило с Серой, было настолько чудовищным, что казалось невообразимым. Он крепче прижал ее к себе, стараясь уменьшить ее боль, чувство унижения. Неудивительно, что она была такой растерянной, когда он подошел к ней на коронации. И неудивительно, что она показалась ему тенью, когда он впервые встретился с ней у апартаментов своей матери. Она не улыбалась, ее тело было опороченным после стольких оскорблений Хусейна...
Рафика охватила злость. Несмотря на унижения, Сера оставалась в браке с Хусейном до тех пор, пока он не умер.
— Зачем ты все это делала? Почему не ушла от него?
Снова наступило молчание, затем она заговорила холодно-равнодушным тоном:
— У меня был персидский котенок, белый как снег, которого он подарил мне на свадьбу. В первый раз, когда я попробовала отказать ему, Хусейн взял у меня котенка. Он был так зол... Сначала я думала, что он взял его из моих рук, чтобы ударить меня. Но он меня не трогал. Ему незачем было это делать. Сначала он нежно гладил котенка, потом свернул ему шею... — Она зажмурилась и прикусила губу. — Он сказал, что так будет с любым — и с моим другом, и с членом моей семьи, и... я ему поверила. И затем, на следующий день, он подарил мне очередного котенка. — Она посмотрела на Рафика. — Я пыталась его спасти, защитить. Поверь мне, я пыталась!
Он крепче обнял ее, чувствуя, как его тошнит.
— Что произошло?
— Я нашла котенка мертвым на подушке в тот день, когда Хусейн обнаружил, что один из охранников тайно дает мне уроки вождения. Забитого до потери сознания охранника увезли в больницу. Два урока вождения! Всего два, и пострадал невинный человек. Но Хусейн больше не дарил мне котят. Было незачем...
Слезы текли из ее прекрасных глаз, а Рафик обнимал и укачивал ее, как ребенка, не зная, что делать дальше, как реагировать. Наконец Сера выпрямилась, вытерла слезы со щек тыльной стороной ладони и глубоко вздохнула:
— И хотя Хусейн мертв, ты не сможешь на мне жениться. Став королем, ты обязательно будешь встречаться с некоторыми из тех, кто знал Хусейна. Например, с послом Каракхистара или одним из сотни других гостей, перед глазами которых меня унижали в обмен на сделку и услуги. Разве они могут со мной не встречаться?
Рафик притянул ее к себе, прижал ее голову к своей груди и поцеловал ее волосы. Ему хотелось сказать, что она ошибается, однако Сера была права.
Черт побери его брата! Несмотря на то что Рафик уважал силу его характера, Кариф выбрал любимую женщину, отказавшись от трона, и тем самым разрушил шансы Рафика на счастливое будущее.
Если бы Кариф стал королем, Рафик с Серой, возможно, уже сейчас уехали бы в Сидней. Потому что в качестве королевы Сере придется вращаться в тех же кругах, в каких она вращалась, будучи женой Хусейна. Она неизбежно встретится с кем-нибудь из мужчин, которым ее предлагал Хусейн. Несмотря на желание жениться на ней, Рафик видел ее сегодняшнюю реакцию на церемонии. Это делает невозможным их брак в Кьюзи. И он определенно не мог позволить, чтобы в монархии разразился такой скандал.
Сера оказалась права. Они не могут пожениться. Ни при каких обстоятельствах Рафик не может, став королем Кьюзи, жениться на Сере.
Акмаль пришел на рассвете, когда вконец измученный бессонницей Рафик только-только задремал. Его вызывали в больницу. Зная, кто это может быть, Рафик с трудом вылез из постели и направился в душ.
Теперь, когда выяснилось, что они не могут быть вместе, Сера отказалась спать с ним. Она сказала, что чем скорее они расстанутся, тем быстрее Рафик найдет ей замену — женщину более подходящую на роль королевы. Она даже отказалась идти с ним в больницу. С одной стороны, Рафик был признателен ей за логические рассуждения, а с другой — был неприятно задет ее словами. Разве сможет он спать с другой женщиной и иметь от нее детей, если жаждет видеть женой Серу, которая, даст Бог, будет вынашивать ему ребенка?
— Есть новости от Тахира? — спросил он Акмаля, когда они усаживались в ожидавший их лимузин, но старик лишь покачал головой.
Говорить больше и не требовалось. Чем больше проходило времени, тем меньше было шансов, что объявится его младший брат. Рафик чувствовал, как петля вокруг его шеи постепенно затягивается.
Когда он вошел в больничную палату, ее глаза были закрыты, но он безошибочно понял, что она все видит.
— Принц Рафик. — Он увидел поразительно ясный взгляд. Глаза женщины были того же зеленого цвета, что и изумруды, которыми расшивали ткани жительницы Марраша. Именно эти глаза делали женщину моложе.
— Абиза, приятно видеть вас снова. — Он взял ее скрюченную руку. — Операция прошла успешно?
— Спасибо вам большое, — сказала она со слезами на глазах, зажимая его руку между своих пальцев с тонкой, как бумага, кожей. — Я надеялась, что вы придете, и я смогу отблагодарить вас за щедрость. Не могу передать вам, как это здорово, будучи старухой, видеть цвета, и формы, и красоту мира. — Она огляделась и увидела лишь стоящего у двери Акмаля. — А где ваша милая жена?
Рафик резко вздохнул. Он бросил взгляд на бесстрастного Акмаля и пожалел, что тот не ездил вместе с ним в горы и не слышал, как Сулейман говорил о том, будто некоторые люди считают, что старуха говорит ерунду. Он наверняка бы не считал обоих безумцами.