Подарок для Мажора
Шрифт:
— Много дяди Мажора, очень много дяди Мажора.
Время с дочерью пролетело незаметно. Мы поели, помыли попу, переоделись, попили, поиграли и снова попили, а потом пришёл Павел и разрушил нашу идиллию.
— Я с конём!
Внеся коня в гостиную, Мажор поставил игрушку-качалку рядом с ёлкой и деловито упёр руки в бока.
Викуся тут же протянула ручки к новому и интересному, а я недовольно заворчала:
— Я тебя за едой посылала. Ей коня твоего есть прикажешь?
Мужчина хмыкнул и подошёл к нам с самой что ни на есть хитрющей улыбкой:
— Ты не считаешь свою маму не в меру ворчливой
Сердце в груди тревожно сжалось. Так мучительно и томно, что захотелось срочно выйти, спрятаться где-нибудь и поплакать.
Мажор стал первым человеком, который назвал меня Викиной мамой… Ни моя мать, ни Матвей, с которым у нас чуточку больше, чем дружеские отношения, как я считала, ни всякие начальники, ни наш участковый педиатр… а ОН. Все заладили «племянница»... Я и не обращала, казалось бы, внимания на это, а, оказывается, только казалось бы.
С чего бы слезам собраться в уголках моих глаз и сердцу так томительно отстукивать в груди, если меня это не задевало все эти долгие месяцы?
— Сань? Ты чего?
Лицо Мажарского расплывалось передо мной из-за скопившейся в глазах влаги. Голос был растерянным и тихим.
— Ты даже не думай плакать. — сбивчиво пробормотал он. — Я же не идиот какой-то. Ну за кого ты меня принимаешь? Всё в коридоре. Я всё купил. Просто для эффектного появления зашёл только с конём… Ну, ты… Ты чего, Сашка?
Не сдержалась. Всхлипнула, не в силах больше сдерживать стремящиеся вниз слёзы, и разжала руки, которыми обнимала свою дочь.
…я сама не понимала, почему одно слово «мама» вызвало во мне такой ураган эмоций, или ещё не готова была это понять.
Глава 10
Глава 10
Мажарский Павел
Паника, неудержимая, безграничная и слепая, она захлёстывала меня с головой. Я не видел причин для её слёз, не понимал их повода, не знал, чем помочь… Врагу бы не пожелал пережить подобное.
— Всё в порядке. — в очередной раз попыталась заверить меня Саша.
Стандартная фраза, отговорка и посыл к тому, чтобы от человека отстали, стала причиной моего раздражения. Я же видел, что ничего не в порядке!
— Мы сможем лучше понимать друг друга, если будем откровенны. — сказал и, не дожидаясь ответа, понёс ребёнка к коню.
Дал ей время, чтобы она смогла успокоиться и обдумать мои слова. Конечно, оно мне тоже требовалось. Стоило успокоиться и самому.
— Ты не мог бы мне дать свой телефон… — очень тихо и неуверенно прозвучала неожиданная просьба. — Мой спёрли. Ну или я его потеряла… Нужно сделать звонок по работе.
«Господи, что ещё пришлось пережить этой хрупкой девушке? Пусть на этом её проблемы уже закончатся… Только вот… самому бы не стать её проблемой.» — безрадостные мысли коснулись моего раздражённого сознания.
— Можешь взять в кармане пальто. Пароля нет.
Идиотская ситуация.
Нельзя же пойти к девушке и сказать: «Слушай, ты мне давно нравилась, как хорошо, что всё так произошло и ты сама меня нашла.»? Не
Если бы не её скорбь, не её горе… да никогда бы мы не встретились. Я ведь почти забыл… всё почти забыл. Едва ли не впервые не повёл себя как мудак, оборвав все связи с Машей и прошлым образом жизни.
Как тут не верить в судьбу? Да я в детстве в Деда Мороза не так верил, как верил в тот момент в эту всемогущую судьбу. Чем не новогоднее чудо?
Чудо ведь. Иначе не назовёшь. Я знал, что не стал бы её искать ни через год, ни через пять лет. Знал, что мы бы не встретились, если бы Машка не наложила на себя руки. Знал я и то, что ребёнок, этот маленький ангелок с пушком светлых волос на голове, не мой. Маша просто бы не стала это скрывать. Она уже однажды врала о своей беременности, когда я попытался переметнуться к её сестре… Заполучив такой козырь, она бы непременно брала пузом всё, чего бы ей захотелось. Не смолчала бы. Юзала бы меня до победного и шантажировала беременностью. Разве подобное можно было объяснить и рассказать Саше сейчас?
Она бы не поняла. Я бы только оттолкнул её этой откровенностью и своим безразличием к дорогому для неё человеку и его смерти.
Прислушался к доносящимся из коридора звукам и напрягся.
Почувствовал себя каким-то ревнивцем.
Почему не поговорить при нас? Это же по работе…
Звук её голоса коснулся моих каких-то незнакомых чувств. Я не смог отказать себе в любопытстве и с ребёнком на руках осторожно прокрался к дверям гостиной.
— Да какой подарок, Матвей… — услышал глубокой вдох и совсем не относящуюся к работе фразу. — Не увидимся уже, наверное, в этом году.
Встретился взглядом с крошечными глазками-бусинками и нахмурился.
— Что за Матвей такой? — едва слышно спросил у ребёнка, который вряд ли бы мне смог ответить и хоть сколько-нибудь утолить моё, явно нездоровое, любопытство.
А тем временем Саша пустилась в отговорки, которые мне не понравились ещё больше:
— Я у Викиного отца. Ну как ты себе представляешь, что я оставлю на этого оболтуса дочь? Всё сложно. Думаю, через три дня уже хотя бы что-то прояснится. Потерпи немного. Мы обязательно встретимся, и я тебе всё объясню. Да и какой подарок? Ты всё ещё женат, а я ясно дала понять, что между нами ничего не может быть. Я благодарна тебе за твоё понимание и поддержку, но ничего не изменилось. О нас всё ещё не может быть и речи. Если ты ждал, что я в качестве благодарности за помощь… в общем, не жди. Не надо.
У меня глаза на лоб полезли, отчего мини-человек на моих руках пришёл в восторг и выдал наше местоположение, пусть и не звонким, но всё же смехом.
— Погоди минуту…
Услышал настороженный голос Сашки и припустил к ёлке.
Успел.
Когда дверь приоткрылась, а белобрысая голова показалась в образовавшемся проёме, я со знанием дела, будто всю жизнь только этим и занимался, сажал ребёнка на коня.
— Поговорила? — невольно в голос пробралось раздражение.
Я не то чтобы разочаровался, но мне совсем не понравилась мысль, что вокруг неё вьётся женатый мужик! Ещё и помогает ей в чём-то, а она эту помощь принимает.