Подарок для Мажора
Шрифт:
Малышка радостно дёрнула головкой и заулыбалась. Конечно, это ничего не значило, но у меня на душе потеплело.
«Отец тот, кто воспитал...» — возможно, это именно мой случай? Какая вообще разница, кто её заделал? Мажор, вон, вырос и ничего. Симпатичный, сильный, здоровый. Вопрос в том, наследуется ли характер?
— Сашка, собирайся пока, а я докормлю Вику. — в кухню тихо вошёл Мажарский. Да ещё как, при полном параде — в тёмных джинсах, синей водолазке и пиджаке, причёсанный, вкусно пахнущий.
Обоняние встрепенулось, уловив уже хорошо знакомые нотки его
— Куда собираться? — растерянно прошептала я, разглядывая явно готового к выходу в свет мужчину.
— Пора тебе документы переоформлять, Мажарская. Кое-где без очереди проскочим. Я договорился. У нас час. — объяснение хоть и вышло сумбурным, но для меня оно звучало, как финальные титры.
Мне всё это не нравилось. Сейчас занимайся оформлением на Мажарскую, потом опять на Маркову… Зачем все эти лишние нервотрёпки и эта глупая трата времени?
— Ты опять это делаешь. — вздохнув, я не сдвинулась с места. Отправила в рот дочери ложку яблочного пюре и нахмурилась. — Опять сам решил. Опять за моей спиной. Опять я себя чувствую, каким-то диваном, который туда-сюда двигают и то разбирают, то собирают. Я не поеду.
— Тебе всё равно нужно будет менять многие документы, Саша. Чем раньше ты начнёшь, тем раньше закончишь. Это же очевидно. Никому не нравится бумажная волокита, но…
— Хватит уже, я поняла. Поняла! — неосознанно повысила голос, злясь сама на себя. — Ты наиграешься, Мажор, а мне опять по инстанциям бегать и в очередях стоять?! Я не думала даже ещё об этом, а ты уже всё организовал!
— Чтобы наиграться, нужно играть, Сань. Но мне, определённо, нравится ход твоих мыслей.
Он хохотнул, а я злобно глянула на него из-под лба:
— И чем он тебе нравится, а?
— Раньше ты ссылалась на то, что тебе нужно будет уехать, встать на ноги, с чем-то разобраться, а теперь думаешь обо мне и моих чувствах.
— Ч-чего? — ошарашенно замерла. — Ничего я такого не думала.
— Ну как же, сама сказала, что наше расставание возможно только в том случае, если я наиграюсь. — самовлюблённо улыбаясь, выдал безумец.
— Я не так сказала! И не это.
— Просто ты ещё не хочешь признать очевидного. Ты тоже влюблена в меня. — всё больше и больше наглел Мажор.
— Нет. Просто ты выдаёшь желаемое за действительное. Я сказала то, что сказала, и не больше. — обиженно буркнула, не желая продолжать этот абсолютно идиотский разговор.
Влюблена я в него… Ага. Конечно. Пусть даже не мечтает. Можно подумать, моему сердцу не о чем и не о ком болеть, кроме как о зарвавшемся, намажоренном бабнике.
— Ладно. Давай обсудим. — Паша прошёл к обеденному столу, уселся на стул и, сложив перед собой руки, медленно кивнул: — Отвергаешь — предлагай. Слушаю твои аргументы против и другие предложения.
Я долго молчала, ожидая насмешки, но ничего подобного не последовало. Мажарский говорил серьёзно. Он на самом деле ждал диалога со мной.
— Ну… — несмело промычала я, вытирая рот Вике, — Было бы неплохо это услышать вчера, скажем. То, что ты подумал о документах… Наверное, это нормально.
— Но? — хмыкнул внимательно слушающий меня
— Но мне неприятно, что ты приходишь, говоришь «собирайся» и думаешь, будто я сразу же взяла и побежала собираться. У меня дочь, у меня работа, у меня может быть плохое самочувствие… Да какая разница, что? — взяв Вику на руки, я провокационно прищурилась и развернулась к Паше. — Вот я тебя разбужу посреди ночи, скажу, пошли в парк, задницу страсть как охота на лавке отморозить. Ты что, возьмёшь и пойдёшь?
— Если ты попросишь… пойду. — невозмутимо отозвался, небрежно пожав плечами. — Но задницу отморозить вряд ли позволю. Дальше?
— Что дальше? Ты же сейчас несерьёзно. Пример, конечно, глуповатый, но всё же… Так не делается.
— Вижу, прелюдия затянулась. — нахмурившись, Мажор обернулся в сторону кофемашины и как бы невзначай поинтересовался: — Кофе будешь?
Я заторможенно покачала головой и выжидательно приподняла бровь:
— Что за прелюдия?
— Привести в порядок документы — прелюдия. Мы должны были это обсудить чуть позже, но лучше я начну тебя обрабатывать уже сейчас. — хмыкнув, он встал и занялся приготовлением кофе для себя. — Твоя мать… Она малость не в себе. Или даже не малость. О своём отце я вообще молчу. Что тебя здесь держит?
Всё-таки ему удалось меня заинтересовать.
Я присела рядом и, обняв дочь, недоумённо воззрилась на задумчивый профиль:
— Где здесь? Город? Страна? О чём ты?
— Хочешь уехать в другую страну?
Выходит, о городе спрашивал.
— Нет. — покачала головой и тихо выдохнула: — Здесь мама, могила сестры… Может, отец когда-нибудь захочет меня найти. Я не хочу уезжать далеко.
— Аргументы принимаются. Хоть они и весьма спорные. Только ты вот ещё о чём подумай… Здесь вам покоя не будет. Не говори, что тебя ничуть не задел утренний дуэт. Не поверю. Представь, что нечто подобное станет происходить раз в неделю.
Сердце снова тревожно заныло. Да конечно, задело! Как могло не задеть? Затылок, так вообще, до сих пор болит — не только морально задело.
— Я не совсем поняла, чего ты хочешь?
— Увезти вас отсюда. — очень серьёзным тоном доложили мне, развернувшись вполоборота.
— Нас? А ты? — раньше, чем успела обдумать услышанное, выпалила и тут же споткнулась о довольную улыбку.
— Вот видишь, ты уже думаешь о будущем со мной. Приятно… — протянул, будто мёд лил. — Куда я без вас?
Глава 36
Глава 36
Мажарский Павел
Лёд тронулся. И, кажется, я вместе с ним.
Ну что за девушка? Целоваться сама не лезет, а вот обниматься — это пожалуйста. Ещё и поймай её, вертлявую, чтоб лоб и щёки не целовать. А как не ловить? Как не целовать, если очень сильно хочется? Да и я не слепой, видел не раз, как она ко мне льнёт, а потом уворачивается от моих губ, но такая довольная и улыбающаяся, что и без слов понятно — смущается, но ей в кайф меня дразнить.