Подарок инкассатору
Шрифт:
— Кто тебя сказа, что я скульптор? Влад? Что он еще наплел?
— Что ты очень талантливый.
— Врет. Кстати, где он?
— В соседней комнате вместе с Машкой дрыхнет.
— Понятно. Ему-то на работу не идти, а мне уже пора, — Серега стал быстро одеваться.
— Значит, это, — Катя протянула ему открытый блокнот. — Автограф свой оставь.
— Зачем тебе?
— У всех своя работа.
Серега взял блокнот, на открытой странице которого ровным женским почерком было написано: «Я, Екатерина Жайворонок получила от Владислава Мохова 200 (двести) американских
— Жайворонок, значит, — нахмурился Серега, но возражать не стал, дату и подпись поставил.
— На следующей странице тот же самый текст. Ты, значит, распишись, страничку вырви и себе забери.
Уже на выходе из комнаты, Серега спросил:
— Кать, извини, а у нас с тобой что-нибудь было?
— А ты, значит, вспоминай, вспоминай.
Нет, идти на работу сегодня было никак невозможно. Мало того, что Серега не до конца протрезвел, так еще и пивом опохмелился, но главное-то — дома его ждали проголодавшиеся живчики. Он достал мобильник и набрал номер телефона своего начальника и даже хорошего приятеля, с которым частенько выезжал рыбачить и охотиться.
— Александр Петрович, приветствую, это Сергей Костиков. Слушай, командир, я чего-то после вчерашней рыбалки неважно себя чувствую. Могу, конечно, больничный взять, но в поликлинику идти вломак. У меня там, вроде бы, отгул имеется. Ты не против, если я его сегодня использую? Спасибо, Петрович. До завтра.
Первым делом Серега заехал в «Детский мир» и купил сразу пять коробок пластилина, благо стоили они сущие копейки. После чего поспешил домой. По дороге никак не мог восстановить в памяти волновавший его промежуток времени.
Перед тем, как открыть дверцу нижнего отделения серванта, за которой хранились пластилиновые композиции, вдруг почувствовал, что волнуется, даже вспотел. Или это потому, что домой, чуть ли не бегом бежал, а, может, просто похмельный синдром?
Зинаида, Никодим и Федот, как и накануне утром, спали втроем, закутавшись в скатерть, в «комнате» девушки. Или не спали? Серега разволновался еще больше. От сердца отлегло, когда композиция была перенесена на стол, а Зинаида вдруг резко села и принялась расталкивать мужчин, что-то им крича. Через минуту все трое что-то кричали непосредственно ему.
— Да понял, я понял, — замахал руками Серега. — Извините, но я тоже человек, а не машина по изготовлению продуктов, алкоголя и жилплощади трем бездельникам. Успокойтесь, сейчас все будет. Федот, я тебя лучше других понимаю, объясни, что подать на завтрак?
Языком жестов Федот объяснил, что в первую очередь, мужчинам необходимо, естественно, по две бутылки пива, а Зинаиде — пакет молока. Когда требуемое оказалось на столе и «оживилось», Федот взял сковороду и дал понять, что неплохо бы им, как и вчера, усугубить горячую яичницу, только чтобы колбасы в ней было побольше. Вскоре заказ был исполнен.
Пока троица уплетала глазунью, Никодим и Зинаида то и дело обращались к Федоту, скорее всего, просили передать свои требования Сереге, и усатый мотал все это себе на ус.
Глядя на них, Серега уже привычно лепил овощи, фрукты, колбасу, сыр, белый хлеб, новые бутылки пива, слепил баклажку минералки. Но не это попросил Федот после того, как сковорода опустела. Некоторое время Серега никак не мог понять, чего от него хотят, а когда распознал жесты усатого живчика, от души рассмеялся. Ничтоже сумняшеся, Федот заказывал то самое, что Серега пообещал вчера, перед тем как запереть пластилиновую композицию в серванте, а именно — черную икру и осетрину.
Влад заявился ближе к вечеру и, увидев развернутое «Застолье», вновь открыл рот от изумления.
Теперь центральную платформу от четырех остальных отделяли стены высотой с рост живчиков, в каждой такой стене была дверь, ведущая в комнату. Влад обратил внимание, что с внутренней стороны на дверях имеются защелки. На центральной платформе, помимо стола, теперь имелись, прикрепленные к стене полка для посуды, рукомойник и раковина, под которой стояло ведро.
В углу каждой комнаты был диван с подушками и одеялом, на одном — развалилась спящая Зинаида. Еще в ее комнате имелся трильяж, зеркалами для которого, как догадался Влад, послужила разглаженная фольга.
Никодим и Федот играли… в бильярд. Да-да, на еще одной платформочке на прочных ножках стоял покрытый зеленым сукном бильярдный стол — с шестью лузами, а вооруженные киями мужчины гоняли белоснежные шары. Причем, пока один примерялся для удара, другой натирал мелом кончик своего кия. Больше всего Влада восхитила киёвница, с запасными киями — миниатюрная копия той, что стояла в бильярдной его ресторана. Судя по количеству валявшихся под столом бутылок и по поведению игроков, оба были в хорошем подпитии. Судя же по внешнему виду Сереги, скульптор смертельно устал.
— Представляешь, Влад, — обратился тот к гостю. — Как домой вернулся, выпил всего одну банку пива, а во рту до сих пор — ни крошки.
— На диету сел?
— Представляешь, некогда пить и есть! Сижу, леплю, руки заняты, мысли заняты, время летит с бешеной скоростью. А мелкота все требует и требует. Оборзела мелкота Им водка уже не нравится, подавай, видите ли, коньяк и шампанское, а к ним — лимон и ананасы.
— Так зачем ты у них на поводу идешь?
— Черт его знает. Завелся…
— Так нечего заводится! Ладно, сиди, отдыхай, а я пожрать сооружу, — Влад убежал на кухню.
— Представляешь, Влад, — продолжил Серега, когда тот, как и накануне, вернулся с подносом, полным еды и питья. — Вот попросил Федот ананас, а я сам себе думаю — слеплю или не слеплю. И ведь справился, слепил, а к нему и нож столовый — безопасный. Они этот ананас порезали правильными дольками и сожрали.
Заказали живчики черную икру — получите целую миску. И ведь всю сметали — ложками, такое впечатление, что вспомнили Верещагина из «Белого солнца пустыни». А лично я вот даже и не припомню, когда в последний раз черную икру ел…