Подарок судьбы
Шрифт:
Ему стало безразлично, что происходит вокруг и о чём говорят. Сквозь блаженно замутнённое сознание до него доносились только малопонятные звуки:
– Сколько можно эту
– Это теперь от тебя зависит.
– Ага, сейчас, от меня!
– Ну не наркоту же ему давать!
– Коль, а что ты сопротивляешься, тебе же не впервой?
– Пошла ты, крайнего из меня решила сделать?!
– Короче, надо с этим что-то решать.
– Может, его просто на улицу выставить?
– Ну да, а он там водку пить перестанет и в себя придёт…
– Короче, мокруха – дело серьёзное. Но как-то решить этот вопрос мы должны. И уже сейчас, сегодня!..
Звуки всё более путались, сливались друг с другом, всё более походили на курлыканье за окном. Грязной, давно не мытой рукой Татоша поскрёб бороду. Чёртовы блохи, кажется, тоже держали его за собаку.
Потом он закрыл лицо рукой. Ему вдруг стало себя жалко. Стало обидно, что сделали из него собаку, дрессируют его и кидают ему кости, вместо того, чтобы покормить по-человечески.
Татоша всхлипнул… Тс-с! Тихо! Нельзя! А то Коля опять подойдёт и будет спрашивать, чем он недоволен, тварь неблагодарная. И начнёт бить. Больно бить. Коля это умел. И любил. Только последнее время брезговал.
А ведь он не всегда был таким, не всегда сидел в этом углу! Была у него когда-то и другая жизнь, совсем другая. И, вроде, не так давно, а почти вся она забылась, прошла без возврата!
Татоша убрал руку от лица, откинул голову, закрыл мокрые от пьяных слёз глаза. Мир продолжал поворачиваться, но уже не так быстро.
Он попытался припомнить свою прошлую жизнь, но вместо этого вспомнил, как его били. Коля был специалистом в этом деле. Бил и давал водку. А Татоша её не любил, отказывался. И его били.
И ещё приходил участковый. Кажется, его соседи вызвали. Посмотрел на пьяного, грязного Татошу и ушёл.
Конец ознакомительного фрагмента.