Подцеплен по-крупному
Шрифт:
Возле подъезда нас ожидал шикарный «майбах». Иван открыл мне заднюю дверцу, и я с важным видом сел в машину. В это время к отелю подъехали две полицейские машины с мигалками на крышах. Из них вышли пятеро мужчин в штатском и направились к центральному входу.
— Похоже, это за мной… — тихо сказал я.
— У страха глаза велики, Павел Семенович. Отель большой. Не думаю, что вас уже вычислили, ведь участковому вы предъявили паспорт на имя Потоцкого. Вечером его видели в ресторане с девицей, с которой он потом ушел в номер. И бармен запомнил, как вы покупали водку. Даже не вас, а пухлый бумажник Потоцкого.
Мы мчалась к окраине города. Меня удивляли хладнокровие и рассудительность Ивана. Сказывался опыт оперативника. Он знал, что делал. Я же
— Сколько я заработаю на этой афере, Иван? Играть приманку для убийцы — не самое приятное предложение.
— Сто тысяч евро плюс дом, в котором вы прописаны, имя Потоцкого оставите себе. С ним жить безопасней. Ну а поддельный паспорт я обменяю на подлинный. Этот мы случайно зальем чернилами.
На данный момент моя жизнь гроша ломаного не стоила. Сто тысяч — серьезные деньги. Профессор сказал, что необходимая матери операция обойдется в шестьдесят. Их мне взять негде. Но и сейчас это были лишь слова, а словам я давно не верил. Себе-то верил через раз.
— Кто установил ставку в сто тысяч? — спросил я после паузы.
— Екатерина Тимофеевна Горбач. Ее отца зовут Тимофей Валентинович Горбач. Сейчас мы едем в его усадьбу под Серпуховом. Он очень опытный аферист. Сумел законно скупить сельскохозяйственные земли и приватизировать их. Теперь там как грибы растут уникальные элитные коттеджи с участками по сорок соток. И это всего в ста километрах от Москвы. Продавать участки он намеревается с аукциона богатым коренным москвичам. Никаких кавказцев и среднеазиатов. Своего рода русский оазис. Его идея принята акционерами и спонсорами на «ура». Успех обеспечен, а за ним и бешеные деньги.
— Вы считаете, что эти Горбачи признают чужого человека за родственника? С какой стати? — спросил я.
— Что в вас подкупает, так это ваша честность. Не знаю, за что вы сидели, но тюрьма вас не сломила. Вы живете не по понятиям криминального мира, не устали удивляться окружающему миру. Расклад следующий. Тимофей не мог держать в единоличной собственности такое количество земли. Он разделил его на три части. Одна часть записана на имя дочери Екатерины, вторая часть на имя ее мужа Павла Потоцкого. Согласно брачному контракту, в случае смерти земельная собственность переходит во владение выжившего супруга. Представим себе на минутку, что Павел решил по-своему распорядиться землей. Он человек умный и дальновидный. А главное, неординарно мыслящий. В его порядочности можно усомниться. Легко предположить, что Павла заказали его жена или тесть. Цена на землю растет не по дням, а по часам. Если Катя заказала мужа, она получит его земли. На то существует брачный контракт. Но есть определенные вещи, не позволяющие мне так думать. Катя набожный человек. Павел — ее первая и последняя любовь, вполне искренняя. Они жили очень счастливо. Так считает она. К тому же Павел, оставаясь собственником угодий, ничего на земле не делал, если не считать установки заборов из рабицы. Отец же выстроил на своей доле земли уже три поселка высшей категории с бассейнами на участках, соорудил искусственный пруд, где разводят рыбу. И превратился в фанатика нового дела. О прошлой жизни Потоцкого ничего не известно. Знаем только, что он был женат, имеет двух детей и работал в Москве режиссером в детском театре. От семьи сбежал. С Катей они женаты чуть больше года, это тихая влюбленная женщина. Он взял ее девицей, точнее, старой девой тридцати трех лет. Она обеспечена всем и тяги к накопительству не имеет. Убийство мужа никак не могло входить в ее планы. Что касается отца, то смерть зятя ему ничего не давала. Был подписан договор, по которому Горбач может распоряжаться землями как хочет, отчисляя дочери и зятю проценты от прибыли, на которые можно жить в свое удовольствие. Похоже, тут вмешалась третья сила, скорее всего, из прошлого Потоцкого. На наших глазах прошел всего год из тридцати пяти им прожитых. Лично мне Павел нравился. Веселый, с острым умом, настоящий бабник. Вряд ли Катя удовлетворяла
Услышанное вряд ли что-то добавило к пониманию отведенной мне роли. Пришлось спрашивать напрямую.
— У меня возникло два вопроса. Первый. Почему мое появление не вызовет удивления, люди же знают настоящего Павла? Второе. Кто и за что намерен мне заплатить сто тысяч?
— Наконец вас заинтересовало главное. То, что я уже вам рассказал, имеет значение, советую помнить наш разговор. Я звонил Кате. Она в истерике. Но эта женщина умеет брать себя в руки. Это она велела мне найти и привезти двойника ее мужа. Найденный труп Потоцкого так и останется неопознанным. Если нет свидетельства о смерти, Потоцкий числится живым. Значит, его часть земли остается за ним, он хозяин. Вы должны, от имени Павла, переписать имущество на имя жены. За эту услугу вам и предлагают сто тысяч евро.
— Проще убить меня, сделать Катю вдовой. Она получит наследство по закону.
— Вы не понимаете, с какими людьми имеете дело. Вам никто не желает зла. А за помощь предлагают деньги. Теперь отвечаю на ваш второй вопрос — об узнаваемости. Мы едем в усадьбу отца Кати. Павел бывал там очень редко. Его плохо помнят. Легенда такая. Тесть вызвал вас для обсуждения нового макета двух поселков на территории дочери. Она уехала к отцу два дня назад, а вы были в Москве по своим делам и сегодня хотели присоединиться к остальным на вилле ее отца.
— Значит, он тоже в курсе дела?
— Речь идет об интересах общего бизнеса, «легенда» расписана на троих. Будьте нежным со своей женой, приветливым с тестем, больше от вас ничего не требуется. Вилла комфортабельная, двадцать четыре комнаты. Я нарисую вам схему, пока вы будете в парикмахерской. Вам надо закрасить седину и немного подстричься. Усы придется сбрить. Сигары хозяина вам, как я вижу, понравились. Их в России не продают, но у меня есть запас. Их привозят из Аргентины. Это моя забота. Все пройдет гладко. Расслабьтесь, я буду делать подсказки. Вы очень подвижны, постарайтесь сдерживаться. Павел был человеком неторопливым, проще сказать, лодырем. Одевался с иголочки. Его гардеробную вы еще увидите.
— Участковый в том дворе видел паспорт Потоцкого.
— Мелочи. Вас никто ни в чем не заподозрит. Если менты попытаются вас найти, то поедут туда, где у Павла дом. Там он прописан. Вы ближайший месяц проживете под Серпуховом, потом получите свой гонорар и можете ехать на все четыре стороны.
— Деньги нужны позарез, только поэтому я согласился на вашу аферу. В ваших устах звучит все гладко, но в моей жизни даже уличная прогулка кончается неприятностями.
— Меня к вам приставили не зря. Сейчас состоятельные люди имеют водителей и охрану.
— Изображать любовь к старой деве мне еще не приходилось, полагаю, мы будем спать в разных комнатах.
— Не о том вы думаете. Сейчас у меня труднейшая задача. Надо каким-то образом забрать труп Павла из морга и привезти его в усадьбу. Катя хочет, чтобы муж был похоронен достойно. Ее желание для меня закон. Так что пару дней вы останетесь без моей поддержки.
В Серпухове мы остановились у парикмахерской с громким названием «Мужской салон «Аполлон»». Как меня стричь и красить, Иван решал с мастером без моего участия. Настырный мужик. Что ж, он знает, что делает. А я мысленно все время возвращался к операции матери, которая поможет ей прожить еще несколько лет. Остальное меня мало занимало.
3
Мы очень долго ехали по хорошей асфальтированной узкой дороге, минуя сосновые боры и березовые рощи. Наконец перед нами выросли высоченные кованые витые ворота. В ночные часы в них нетрудно врезаться. Общая дорога от Москвы заняла не более двух часов, включая остановку, где закрашивали мою седину и стригли меня под ежик. Я предпочитал удлиненные волосы, закрывающие уши, которые меня портили, так как походили на локаторы. Теперь я стал обычным парнем из толпы. Очень недоставало и усов.