Подчини волну!
Шрифт:
Акшара прекрасно осознавал - он не просто «тронулся», а конкретно словил шизу, чокнулся, как облезлый мартовский заяц. И это тоже не добавляло радости жизни. Если раньше убедить себя в собственной нормальности - ну, или почти нормальности - еще получалось, то теперь этот номер не прокатывал. Конечно, кошмары снятся всем, и личный дьявол мог появиться у любого. Только вот засада! Призраков точно видели единицы.
И в тоже время он ловил ни чем несравнимый кайф. Наверное, так же наслаждался бы человек, которому отрезанную руку вернули. Сначала ампутировали, а потом вернули. И на всю голову больной урод,
«Закончил себя жалеть или мне еще подождать?» - поинтересовался Бес.
– Да пошел ты...
– отозвался Дем, возвращаясь к созерцанию потолка.
«Коронный ответ полного мудака!» - вынес вердикт близнец, кивнув головой.
– Что ты тогда сказал?
«Когда?»
– Тогда...
– лейтенант сглотнул. Слова произноситься не хотели категорически. Им было хорошо и в небытие.
– Тогда, когда тебя подстрелили.
«Ты знаешь».
– Нет.
«Не пудри мне мозги. Они уже успели разложиться и так ворочаются с трудом. Лучше объясни, чего вы пытаетесь добиться, носясь по улицам, словно вас за задницу укусили?».
– Пытаемся найти змею. Одноглазую, - равнодушно ответил Дем.
Собственно, как раз сегодня он вдруг понял: цель этих поисков, затянувшихся уже на пять ночей, его не слишком-то и интересует. Найдут - не найдут, значения не имеет. Главное, что-то делать. Двигаться. Бездействие казалось адом. Лучше уж так - без особого толку, зато в движении.
«И как? Не обнаружили?
– хохотнул Бес.
– За пять суток никто не додумался в штаны заглянуть? Шансов найти было бы больше[1]».
– Слушай, на кой ты ко мне привязался, а? И без тебя тошно.
«Видали, тошно ему!
– призрак вдруг посерьезнел.
– А мне не тошно смотреть на тебя? Ты себя давно в зеркало видел? Лужа навоза, мать твою!»
– Твою как мою, - Дем потер костяшкой пальца татуировку под глазом.
«Серьезно, брат, тебя самого от себя блевать еще не тянет? Вместо того чтобы мозгами пораскинуть, ты носишься, как Жучка с задранным хвостом. Хоть бы о девке подумал. Или ты решил мне ее уступить? Спасибо, конечно, за заботу. Но знаешь, у меня как-то в последнее время не стоит».
– Сочувствую, - Дем сел на кровати, обеими ладонями откинув волосы назад.
– У тебя имеются другие предложения?
«Слушай, герой, - Бес встал с оккупированного им стула и подошел вплотную. Лейтенант его не слышал - увидел высокие ботинки, остановившиеся рядом. Брат присел на корточки, заглядывая в лицо Дема снизу вверх.
– Ты хочешь от своей собственной галлюцинации совет услышать? Это уже не шиза. Это полный дебилизм».
Он ткнул пальцем Дему в лоб. Твердым, вполне ощутимым пальцем. И тычок получился болезненным. Лейтенант давно хотел коснуться Беса, но боялся. Сам не слишком хорошо понимал, чего боится. То ли того, что ничего не почувствует. То ли наоборот. Брат проблему решил за него. Собственно, в этом ничего удивительного не было. Обычно именно он все решал за них обоих. Хоть и младший.
– Да мне по фигу. Хоть галлюцинация, хоть сама Дева ко мне спустится. Я реально понятия не имею, где ее искать. И как.
«Кончай вешать мне лапшу на уши, - скривился Бес.
– Все ты знаешь. У тебя всю жизни мозги работали лучше всех в роте, включая капитана. Просто легче дождаться, когда девчонка сама загнётся. А потом придумать себе второго дьявола. Вот когда они тебя на пару иметь будут, можно сложить ручки и стонать над своей про...ой молодостью. Ты же обычно именно так и поступаешь, верно?».
Дем вдруг забыл, как дышать. Просто забыл - и все. Не мог вспомнить, как надо дергаться, чтобы воздуха глотнуть. Впрочем, весь кислород из комнаты тоже разом куда-то сдулся. Поэтому рефлексы стали неактуальны.
– Ты считаешь, это я виноват?
– просипел он.
«Когда? С девчонкой или со мной?».
Бес гипнотизировал его своими желтыми глазами. Лейтенант не мог оторвать взгляда от черных точек зрачков, плавающих в желтых лужицах. Которые разрастались, заполняя собой пространство. Превращаясь в озера, моря. Голова кружилась, пол уплывал из-под ног. Парень падал в зрачки, как в расщелину. Но страх отсутствовал напрочь. Просто Дем знал: там, на дне, лежит что-то очень важное.
«Ли ты прострал - это однозначно и второго мнения быть не может. Причем просрал дважды. И как охранник, и как мужик. И если первое можно как-то исправить, то вот второе... Прости, брат, но еще раз тебе твою бабу никто не пошлет. И так весь язык отболтал, их уговаривая. Ну а я... Тут ты вообще не при делах, никак. Вбей в свою тупую башку: это только мое. И мне, мать твою, очень не нравится, что ты настойчиво пытаешься это у меня отобрать! Очень не нравится!».
– Что отобрать?
Видимо кто-то наверху решил устроить Праздник Открытий и Озарений. В данный момент Дем впервые в жизни почувствовал - как это в обморок падать. Не отключиться, когда тебя ранили или придушили хорошенько. А просто брякнуться из-за переизбытка, мать их, «чуйств».
«Послушай, жизнь мы с тобой пополам делили. И по-другому быть не могло. Тут никаких претензий ни к тебе, ни к создателю. А вот все, что после, принадлежит мне, понимаешь?
– Бес для убедительности бухнул себя кулаком в грудь.
– Это только мое. И тебе до этого дела быть не должно. Проводили, мусор закопали - и пока-пока. До встречи!».
– Я тебя не понимаю...
«Значит ты - дебил!»
Правда, резолюцию нежного брата акшара слышал уже как сквозь вату. Темнота затягивала его, и бороться он с этим не мог. Просто не получалось бороться.
***
В себя лейтенант пришел сразу, резко, как будто Дема выкинули откуда-то. Просто осознал, что он лежит поперек кровати, спустив ноги на пол. По-прежнему в пальто. И от этого ему несколько жарко. Да еще и рукоять «пушки» подло уперлась ему в верхнее ребро, где-то подмышкой. Ощущение не самое приятное и достаточно болезненное. Зато мозги как будто кто-то заботливо тряпочкой протер. Голова была ясной и даже способной соображать. Это стало неожиданным, но довольно милым сюрпризом.
Дем встал, скинул пальто, аккуратно повесив его на «плечики» и убрал одежду в шкаф. Снял наплечную кобуру, ножны с пояса, левого запястья и щиколотки, заперев оружие в личном сейфе. Заправил постель, постелив чистое белье. Умылся.