Подчиниться его приказу
Шрифт:
Оливия ответила на его восхищенный взгляд своим упрямым.
– Платье выбирала не я, – заявила она. – Я даже не знаю, откуда оно взялось.
– Я заказал несколько нарядов.
– Для настоящей королевы или подменной?
– Какая разница? – Азиз говорил нарочито мягко.
– Не знаю. – Мгновение она казалась растерянной, лед в глазах уступил уязвимости. Но затем она устало и решительно покачала головой. – Это так странно.
– Согласен. Но и от странного можно получать определенное удовольствие. – Азиз подошел к ней. Его сжигало
Она зарделась и выгнула изящную бровь:
– Мне казалось, ты способен на более оригинальные комплименты.
– Вот как? – Он усмехнулся уголком рта.
– Я слышала, как ты сравнивал женщину с лепестком розы.
– Боже, боже, как банально.
– Ей определенно понравилось. Вы ушли в спальню еще до десерта.
К удивлению Азиза, ему не хотелось об этом говорить, хотя он никогда не стеснялся своих романов. В пятнадцать лет он обнаружил, что нравится женщинам; для одинокого несчастного мальчишки это оказалось мощным афродизиаком. Может, их привлекало только его тело, его обаяние, но этого было достаточно. Азиз не собирался никому отдавать свое сердце. Он слишком хорошо знал, чем это заканчивается. Но теперь его почему-то волновало мнение его экономки.
– Мне надо подумать над подходящим сравнением. – Он взял Оливию за руку. Ее ладонь оказалась прохладной и мягкой. – Может, снежинка?
Сверкающая, совершенная и очень холодная.
– Больше похоже на критику.
– Ну… – с волчьей улыбкой ответил Азиз, – снежинкам свойственно таять.
На это Оливия действительно немного растаяла, снова порозовела и крепче сжала его пальцы. Восхитительная реакция.
– Пойдем, – он повел ее за собой к столу, – нас ждет ужин.
– Как романтично, – заметила она, забирая свою узкую, хрупкую ладонь.
Азиз неохотно выпустил ее. Логически он понимал, что не может следовать желанию, которое вызывает у него Оливия. Это усложнит всю ситуацию – его брак, его правление. Если все сложится, завтра Оливия улетит в Париж, а он найдет Елену…
Словно читая его мысли, Оливия спросила:
– Этот Халиль… Он может причинить вред королеве Елене?
Тревога в глазах Оливии отражала чувства, от которых у Азиза все скручивало в животе.
– Не думаю. Это бессмысленно. К тому же она королева. Похищение – уже плохо, но причинение вреда подведет Халиля под международный трибунал.
– Разве Халиль сам этого не понимает? – нахмурилась Оливия.
– Кадар не входит в международные союзы, – невесело улыбнулся Азиз. – Пока, по крайней мере. Мой отец правил железной рукой. Люди любили его за то, что он был сильным лидером и поддерживал стабильность в стране. Но он все делал по-своему и не позволял никому вмешиваться в то, что происходит в наших границах.
– Но правительство Талии должно выдвинуть протест!
– Если узнают, что случилось.
– От них ты тоже это скрываешь?
– Я вынужден скрывать это от всех. Но я найду Елену. – Он положил салфетку на колени Оливии, чтобы найти повод прикоснуться к ней. Ее тело отозвалось дрожью. – Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Приятном.
Оливия поиграла с ножкой хрустального бокала, гладя ее длинными тонкими пальцами. Ее губы изогнула улыбка.
– Боюсь, ничего в голову не приходит.
– Неужели мы вдвоем ничего не придумаем? – усмехнулся Азиз в ответ. Его голос звучал ниже, чуть хрипло. Он не собирался флиртовать, но это получалось само собой. И, судя по тому, как Оливия пробежала язычком по губам, она это заметила.
– Уверена, ты все время думаешь о чем-то «приятном», – сказала она. – Хотя я раньше не слышала этот эвфемизм.
– Очень невинный.
– Не флиртуй со мной, Азиз. Я понимаю, что это привычка, но раньше ты держал себя в руках.
– Привычка? – со смешком переспросил он.
Оливия посмотрела на него в упор:
– Ты плейбой. С этим ничего не поделаешь.
– Звучит как хроническая болезнь, – сухо усмехнулся Азиз.
– Надеюсь, ты все-таки умеешь держать себя в руках, потому что меня ты в свою коллекцию не добавишь.
Азиз догадался, что их флирт задел Оливию, и откинулся на спинку стула.
– Привычка или нет, но мне нравится твоя улыбка, твой смех. Раньше я слышал его всего раз, и то случайно. Ты была в кухне и не знала, что я вошел в дом. И смеялась. – Азиз сделал паузу, видя, как Оливия бледнеет, как шире раскрываются глаза. – У тебя замечательный смех. Богатый, глубокий… сексуальный. Интересно, что тебя рассмешило.
– Я… я не помню.
– При мне ты так не смеешься.
– Может, ты не смешной, – парировала она, снова защищаясь, и Азиз с улыбкой кивнул.
– Это вызов, Оливия.
– Тебе не победить. Зачем тебе слушать мой смех? Я экономка, я на тебя работаю. Ты меня даже не знаешь.
– Значит, могу узнать? – Он осознал, что ему действительно интересно, почему такая женщина – красивая, умелая, умная, обаятельная – скрывается от мира, работая экономкой в пустом доме.
– Нечего узнавать. Я живу тихо. Не то что ты.
– Это как, Оливия?
– Ты сам знаешь. Вечеринки до рассвета, новая женщина каждую ночь.
– Ты не одобряешь.
– Не мне судить. Но я сама не хотела бы так жить.
– Я уже понял, что мы полные противоположности. Но наверняка можно сойтись посередине.
– Где, например? – Она сверкнула глазами.
В постели. Азиз внезапно отчетливо представил Оливию на смятых шелковых простынях, роскошные волосы рассыпаны по подушке, губы розовые и припухшие от его поцелуев. В нем мгновенно пробудилось желание, хотя он и знал, насколько это неуместно.
– Вопрос требует обсуждения, – легко ответил он.