Подделка
Шрифт:
– Знаешь, я тоже испытываю нечто вроде благодарности, – негромко признался он.
«Мне так и не удалось пробить броню его хладнокровия…»
Ей действительно было хорошо, но не настолько, чтобы избавиться от проклятого странного ощущения, неизменно изводившего ее потом.
«Ты не знаешь меня. Думаешь, что поимел, но совсем меня не знаешь».
Конечно, чертовски здорово, что он ее не знает. Ей пора перестать соглашаться на его авантюры. Иначе он действительно узнает ее лучше. А может, следует обратиться к психоаналитику? Да еще
– Ты снова думаешь, – упрекнул ее Дэви, надевая штаны.
Тильда открыла глаза и изобразила улыбку.
– Только о том, что теперь ты сорвался с крючка и вовсе не обязан добывать для меня картины.
– О, картины мы добудем, – убежденно сказал вставая Дэви. – Только нужно поторопиться. Я уже почти на пути в Австралию.
– Верно, – согласилась Тильда, ничуть не удивленная тем, что Дэви не стал требовать выигрыш. Кажется, он привык выполнять все свой обещания и получать все, за чем охотится. Поэтому она обязана сделать так, чтобы не стать предметом охоты. Уж очень он опасен.
За спиной «Пэрис систерз» дружно выводили «Мне нравится, как ты меня любишь». Явно не из тех женщин, которые терзаются странными мыслями после секса. Тильде стало не по себе. Почему бы это, спрашивается? Может, все дело в усталости? Суматошный день. Яркий оргазм.
– Снова у тебя этот взгляд, – проворчал Дэви.
– Устала. – Тильда поднялась и застегнула джинсы. – Ну ладно. Спокойной ночи.
– Селеста, мы делим с тобой постель, не забыла? – усмехнулся Дэви, отпирая дверь.
– Точно. Увидимся в кроватке, Ральф.
Она взлетела по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Дэви смотрел ей вслед, качая головой.
Наутро Тильда, стараясь не разбудить Дэви, спустилась вниз. Надин нигде не было, так что она попросила Гвен присмотреть за Стивом, пока будет на работе. Гвен, похоже, ни чуть не возражала.
– Хоть какое-то разнообразие, – сказала она, гладя песика. – Я живу только такими минутами.
– С тобой все в порядке? – растерялась Тильда.
– В полном.
– Мейсон был таким милым вчера за покером, – начала Тильда в тщетной попытке что-то выведать. – Кстати, как прошел обед?
– Прекрасно.
– Гвенни!
– Мы говорили о галерее. Похоже, он жаждет ее заполучить, – раздраженно отозвалась мать, рывком раскрыла книжку с кроссвордами.
– Может, нам тоже стоит потолковать о галерее? – предложила Тильда, поднимая крошечный желтый зонтик, лежащий в карандашном стаканчике. – Пьешь на работе?
– Разве тебе не нужно рисовать сегодня?
– Только загрунтовать основу, – объяснила Тильда, глядя в ее книжку кроссвордов. Странно, Гвен нарисовала на полях множество маленьких зонтиков! – А потом мы с Дэви едем за картиной. Кстати, у тебя что, начался зонтичный период?
– А как Дэви? – спросила Гвен, не отвечая. – Счастлив?
– Спит, – буркнула Тильда и, положив зонтик на место, вышла через офис.
Открыв дверцу микроавтобуса, она обнаружила Надин, восседающую на переднем сиденье.
– Привет. Откуда ты…
– Я хочу поехать с тобой, – перебила Надин. Судя по виду, она еще не оправилась после вчерашней истории с несчастной крошкой, поэтому Тильда только кивнула и завела мотор.
– Видишь ли, в чем дело, – сказала Надин, когда они немного отъехали, – Бартона больше нет, а вместе с ним прощай мое пение.
– Но у него не единственный на свете оркестр, – возразила Тильда. – У тебя классный голос, Дин.
– Мне не хочется петь с оркестром. Конечно, это неплохие деньги, но уж очень шумно, и большинство песен – просто идиотские. И никто все равно не слушает. Это ненастоящая музыка.
– Ну что ж, – согласилась Тильда. – Хочешь, поговорю с твоим отцом насчет «Дабл тейк»?
– Ничего это не даст, – уныло вздохнула Надин. – Я несовершеннолетняя и не смогу там петь еще два года, даже если бы он и согласился, чего никогда не будет. Но это не важно. Я подумываю стать художником.
– Вот оно что! – сообразила Тильда. – Но сегодня у меня не слишком интересный день. Я грунтую основу и подбираю оттенки при том освещении. А завтра буду набрасывать контуры. Можешь помочь, если захочешь.
– Хорошо, – кивнула Надин. – Что ни говори, а ты делаешь неплохие деньги, верно? Ведь ты уже появлялась в том журнале с интерьерами, и все такое.
– Да, это хорошая реклама. – Тильда вспомнила о Клариссе Доннелли и ее подсолнухах. Заказ был действительно получен благодаря журнальной статье. – Но это обычная рутинная работа, Дин. Все равно что с твоим ансамблем. Это не Искусство. Я копирую шедевры других художников, делая нечто вроде обоев.
– Но это приносит деньги! – возразила Надин.
– Ты не обязана содержать эту семью.
– Не обязана. А как ты считаешь, я могла бы научиться тому?
– Думаю, у тебя способностей хватит на что угодно.
– Класс! – обрадовалась Надин, но тут же вздохнула. Так что с мистером Брауном?
– Ты о чем? – не поняла Тильда.
– Мистер Браун. Когда он въехал к нам, ты сказала бабушке, что его имя наверняка фальшивое. Так нам стоит тревожиться или нет?
– Нет, Если возникнут проблемы, я об этом позабочусь.
– Но я всегда могу помочь, – настаивала Надин.
– Почему бы тебе для разнообразия не побыть ребенком. Наслаждайся золотыми годками, пока они не пролетели.
– Ты, очевидно, уже не помнишь, что это такое – быть ребенком, – отрезала Надин и, развалившись на сиденье, прикрыла глаза.
«Быть взрослым тоже не сахар», – мысленно возразила ей Тильда, съезжая с шоссе на проселочную дорогу.
Проснувшийся Дэви вовсе не чувствовал себя победителем, тем более что Тильда уже исчезла. На часах начало одиннадцатого, сегодня она хотела начать фреску, так что это объясняет, почему ее здесь нет, и все же…