Подъемник
Шрифт:
– Что вы посоветуете, сэр? Не думаете, что эта штука может упасть?
– Нет, никакой опасности нет... Но, тем не менее, глупо болтаться здесь. Пожалуй, я попытаюсь прыгнуть на эту перекладину. Может, увижу, что там стряслось.
– Ах, нет, Том, ради Бога, не оставляй, нас!
– Да, у некоторых прямо стальные нервы, - заметил Билли.
– Легко сказать прыгнуть через дырку глубиной пятьсот футов.
– Смею утверждать, наверняка этот джентльмен делал в войну вещи потруднее.
– Ну, я бы на такое не пошел, даже если бы про меня написали
Три стороны подъемника были сбиты из досок, в которых прорубили окошки для наблюдения. Четвертая, выходящая на море, была открытой. Стэгнейт, насколько мог, высунулся наружу и посмотрел вверх. В это время над ним раздался резкий металлический звук, как будто лопнула натянутая струна. Наверху, футах в ста от него, показалась рука, которая что-то быстро делала среди проволочных конструкций. Больше ему ничего не удалось рассмотреть, но его успокоил вид этой крепкой мускулистой руки, которая что-то дергала, тянула, сгибала и скрепляла.
– Все в порядке!
– сказал он, и при этих словах его товарищи по несчастью вздохнули с облегчением.
– Там наверху кто-то чинит подъемник.
– Это, наверное, старый Исайя, - догадался Билли. Он вытянул шею, стараясь заглянуть за угол.
– Правда, я его не вижу, но, держу пари, это его рука. Постойте-ка, а что это он держит? Похоже на отвертку или что-то в этом роде. Нет, клянусь Богом, это не отвертка, это напильник.
Пока он говорил, наверху вновь раздался резкий звук. Офицер тревожно нахмурился.
– Черт подери, именно такой звук издавал наш стальной трос, когда лопался, стренга за стренгой. Какого черта этот малый там возится? Эй, наверху! Что вы там делаете?
Человек прервал свою работу и теперь медленно скользил вниз на металлическую перекладину.
– Все в порядке, он спускается сюда, - успокоил Стэгнейт испуганных товарищей.
– Все хорошо, Мэри. Не бойтесь. Нелепо думать, что он и вправду хочет оборвать трос, который нас всех держит.
Сверху свесились ноги в ботинках, потом появились кожаные штаны, пояс с висящими на нем инструментами, затем возникла вся фигура, и они увидели неприятное, смуглое лицо рабочего с орлиным носом. Он был без куртки, из-под расстегнутой рубашки виднелась волосатая грудь. Когда он появился, наверху снова раздались резкие лязгающие звуки.
Человек начал, не торопясь, спускаться и, наконец, встал балансируя, на перекладину, прислонившись к боковой раме. Он скрестил руки и смотрел из-под нависших черных бровей на пассажиров, жавшихся на платформе.
– Привет!
– крикнул Стэгнейт.
– Что там стряслось?
Человек стоял молча, не двигаясь, и в его твердом немигающем взгляде была неуловимая угроза.
Офицер рассердился.
– Эй! Ты что, оглох?
– закричал он.
– Долго еще мы будем тут болтаться.
Человек молчал. Что-то дьявольское проглядывало в его облике.
– Слышишь, парень, я буду на тебя жаловаться!
– крикнул Билли прерывающимся голосом.
– Ты не думай, я этого так не оставлю!
– Послушай!
– закричал офицер.
– У нас здесь женщины, и ты их пугаешь. Почему мы застряли? Машина сломалась, что ли?
– Вы здесь, - медленно ответил человек, - потому что я вбил клин в трос прямо над вами.
– Ты что, сломал подъемник? Да как ты посмел! Какое ты имеешь право так пугать женщин и причинять нам столько неприятностей?! Немедленно вытащи этот клин или хуже будет!
Человек не проронил ни слова.
– Ты слышишь что я говорю? Какого черта ты не отвечаешь? Что еще за шутки! С нас хватит твоих глупостей!
Мэри Мак-Лин в ужасе схватила своего возлюбленного за руку.
– Том, Том!
– закричала она.
– Посмотри на его глаза, посмотри на эти ужасные глаза! Это маньяк!
Наконец рабочий шевельнулся. Его темное лицо исказилось от ярости, злобные глаза засветились, как красные угольки, и он потряс в воздухе своей длинной рукой.
– Слушайте меня, грешники!
– закричал он.
– Истинно говорю вам, что те, кто безумны к чадам этого мира, и есть помазанники Божий и обитатели храма! Итак, говорю я вам, настал день когда униженные будут возвышены, а те, кто погряз во грехе, понесут кару за содеянное!
– Мама! Мама!
– заплакал в ужасе мальчик.
– Тише, тише! Успокойся, Джек, - уговаривала малыша мамаша и вдруг закричала в порыве женского гнева:
– Из-за вас плачет ребенок! Хорош мужчина, нечего сказать!
– Лучше ему плакать сейчас, а не в вечной тьме. Пусть стремится спасти свою душу, пока еще есть время!
Офицер наметанным глазом измерил расстояние над пропастью до перекладины. Там было добрых восемь футов, а этот малый мог просто столкнуть его, прежде чем он успеет ухватиться за решетку. Пытаться прыгать сейчас было безрассудством. Он вновь сделал попытку вступить в переговоры.
– Послушай, парень, твоя шутка зашла слишком далека. Почему ты хочешь нашей гибели? Давай по-хорошему, полезай наверх и вытащи этот клин, а мы согласны никому не говорить об этом.
Сверху донесся леденящий душу треск.
– Боже мой, да это трос лопается!
– закричал Стэгнейт.
– Эй, ты, отойди в сторону! Я посмотрю, что там!
Рабочий вытащил из-за пояса молоток и с яростью помахал им в воздухе.
– Остановись, молодой человек! Остановись или иди сюда, если хочешь приблизить свой конец!
– Том, Том, ради Бога, не прыгай! Помогите! Помогите! Помогите!
Все разом закричали, взывая о помощи. Человек наблюдал за ними со злобной усмешкой.
– Там нет никого, кто бы вам мог помочь. Они не смогут подняться вверх, даже если и захотят. Вам лучше подумать о своей душе, чтобы не гореть в вечном огне. Слушайте, тот канат, что держит вас всех, лопается пядь за пядью. Есть еще один, но, когда лопнет первый, напряжение увеличится, и он тоже оборвется. Вам осталось пять минут жизни и целая вечность впереди.