Подкидыш для депутата. Выбор сердца
Шрифт:
Словно издалека, слышу звук пряжки ремня. А следом — свой приглушенный вскрик.
— Ну прости, котенок, — хрипло произносит Дима, но не останавливается. — С тобой ведь иначе никак. Опять сбежишь.
Верно! Должна бежать! Быстро и далеко.
А вместо этого покоряюсь. Потом я возненавижу себя за это. Но сейчас…
Никогда не чувствовала ничего подобного. Ни с кем. Впрочем, я не могу похвастаться богатым опытом. У меня был всего один мужчина. Единственный…
Больно вспоминать, особенно когда предательское тело простреливает разрядами тока, а дыхание учащается. Все быстрее. Сильнее. Безумнее.
Взрываюсь в руках Димы, одновременно с ним самим. Медленно возвращаюсь в реальность, покрываемая поцелуями, легкими, словно извиняющимися.
Осознание того, что я только что сделала, бьет наотмашь. До звездочек перед глазами. Ощущение, будто мне выстрелили в солнечное сплетение. Разрывной пулей.
Дышать нечем. То ли от недавней близости с Димой, то ли от чувства вины.
Я противна сама себе. Сдалась. Проиграла и тело, и душу. Но самое страшное, что мне совсем не хочется разрывать связь с Димой и покидать его объятия. Слишком тепло, уютно и спокойно в них. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя так же хорошо.
Но Дима отстраняется сам. Мысленно благодарю его за это.
Быстро поправляет свою одежду и принимает невозмутимый вид. Словно мы тут совещание проводили, а не… Мысленно отмечаю, что Щукин одет практически полностью. В отличие от меня. Что ж, я стала объектом для быстрого интима в ванной. Какая честь…
Мои щеки покрываются румянцем. Соскакиваю со стиралки и хватаю с пола полотенце, лихорадочно укутываясь в него. Не решаюсь поднять глаза на Диму.
— Котенок? Кхм… Кать? — тихо и немного растерянно окликает он.
Замечаю, что он делает шаг навстречу — и пячусь назад.
— Просто уходи, Дим, — лепечу я и наконец встречаюсь с ним взглядом. — Ты ведь получил, что хотел. Теперь оставь меня.
Мои слова звучат грубо, а сама я готова разреветься. Щукин мрачнеет, стискивает губы, словно запрещает себе что-то говорить в ответ. Оно и к лучшему. Подумав, он разворачивается и вылетает из ванной.
***
Не знаю, как долго я стою на месте недвижимой статуей. Заставляю себя собраться с духом. Отпустить свою вину и наплевать на то, что произошло между нами с Димой. Для него это ничего не значит. Для меня тоже!
Вдох и шумный выдох. Возвращаюсь в спальню, переодеваюсь в шелковую пижаму и ныряю в постель. Ложусь, как обычно, лицом к детской кроватке. Мне нравится засыпать, глядя на Машеньку. Моя девочка, мой дар, мой новый смысл жизни.
Почти смеживаю веки, как слышу слабый скрип двери. Дима забыл что-то?
Приподнимаюсь на локтях, всматриваясь в мужскую фигуру на пороге комнаты. Мужчина переоделся. Другая футболка, шорты. Подушка под мышкой и одеяло в руках.
— Что ты… — тихо шиплю я, наблюдая, как он нагло приближается ко мне и бросает постельные принадлежности на кровать, — …делаешь? — лепечу я, хотя ответ очевиден.
Непонятно другое: зачем?
Дима нахально устраивается рядом, заключает меня в свои объятия и притягивает к себе, вынуждая уткнуться носом в его плечо. Вдохнуть знакомый мужской запах, которым я и сама пропитана насквозь. Будто помечена.
Настойчивость Димы обезоруживает.
— Нет, котенок, — шепчет он, а я проклинаю себя за то, что опять ведусь на его приемы. — Я не получил все, что хотел. Мне мало твоего тела, — целует в макушку. — Впервые хочу не только спать, но и проснуться с женщиной.
Избитые фразы, банальные слова. Скольким бабам он говорил их! Но, черт возьми, они действуют и на меня.
— Ди-им, — сбивчиво выдыхаю я, собираясь прогнать его. Ведь так?
— Еще раз произнесешь мое имя таким тоном, и нам придется опять вернуться в ванную, — ехидно произносит мне на ухо наглец, а я вспыхиваю до корней волос и замираю. — Спи!
Вскоре усталость берет свое. Не хочу этого, но все же засыпаю в уютных объятиях Димы. Думаю, что, может, они помогут мне провести ночь без привычных кошмаров. Как же я ошибаюсь!..
Глава 8
Далеко за полночь. Слышу щелчок открывающихся входных дверей, но не спешу навстречу. Первое время я ждала и волновалась, рыдала в подушку, но, когда это стало повторяться все чаще, я, кажется, привыкла.
— Катерина, — доносится протяжно.
По голосу понимаю: опять пьян. Значит, разговор придется отложить до утра.
— Привет, Леш, — устало откликаюсь я. — Ложись спать, я постелила. Вода и лекарство от похмелья на тумбочке. Спокойной ночи, милый.
Говорю, словно робот. Заученными фразами. Устала бороться. Но и сдаваться не собираюсь. Тем более, теперь…
— Тебе совсем плевать, как у меня дела? — заводится с полоборота. — А на то, что скоро у тебя денег не будет на цацки и шмотки, тоже плевать?
Пытаюсь сохранять спокойствие, хотя внутри все сворачивается. С каждым днем становится хуже и хуже. Словно затянувшийся ночной кошмар. Леша превращается в зверя. Но самое страшное, что я не знаю, как помочь ему. Стараюсь, но… Возможно, следует сказать ему сейчас…
— Проживем, — вздыхаю я. — Леш, у меня новость. Хорошая, — улыбаюсь одними уголками губ и импульсивно укладываю ладони на свой плоский живот.
Но он игнорирует мои слова, направляется на кухню и возвращается оттуда уже с бокалом. Приближаюсь и ласково провожу рукой по небритой щеке холодного, отстраненного мужчины.
— Леш, — начинаю аккуратно, но он не дает мне договорить.
Перехватывает мое запястье, резко дергает на себя, заставляя потерять равновение и упасть в его грубые объятия. Целует, резко и больно, сминая мои губы. Машинально пытаюсь высводиться, потому что не привыкла к такому отношению. Он никогда раньше не был настолько жестоким со мной. Отчаявшись, слегка прикусываю его за губу, чтобы привести в чувства, и отстраняюсь.