Подкравшийся незаметно
Шрифт:
Гайдар знал цену копеечке. Даже если бы к нему пришел его сын и стал просить деньги, Егорша не дал бы ему ни фига. С какой это стати? Столько трудов вложено, столько обездолено нищих и сирых! Что же теперь, отдавать все беспутному прожигателю жизни? Отнюдь, отнюдь. Сын Гайдара - Ванька Охлобыстин славился своим разгульным характером и неумеренной страстью к опочивальне. И он совсем не желал заниматься монетаризмом! Хотя на этом мог бы сэкономить немало денег.
Но сейчас Гайдару не хотелось думать о грустном. Хотелось смеяться и шалить, бежать вприпрыжку, пускать пузыри из слюней. Восторг переполнял завлаба: только что ему донесли о встрече Пугачевой
– Эльвира!
– крикнул Гайдар, в предвкушении блинцов причмокивая губами.
– Что, Егор Тимурович?
– всунула лицо в дверь секретарша.
– Что-что, Эльвирочка, будто вы сами не знаете что... Покушать. Блинцов. Отнюдь, отнюдь...
Глава 16
Вождь всех белоруссов Лукашенко тайно страдал из-за своего неказистого мужского достоинства. Как-то одна экстрасенсша, которая обмеряла его биополе рулеткой, заодно обмерила и мужское достоинство президента. Оно не превышало трех-четырех сантиметров. Это было бедой Лукашенко, ведь мужское достоинство - основной признак харизмы ("херазмы", как произносил это слово президент). Колхозницы бывало подшучивали над ним:
– У тебя, Сашок, даже не признак, а призрак - нечто эфемерное и трудно ощущаемое. Ночной эфир струит зефир.
Поэтому, как и все малорослые люди, Лукашенко пошел по общественной стезе. Поначалу стезя завела его на скотный двор, где он поднабрался ума и узнал жизнь до самых ее мельчайших тонкостей, - то есть до квантовой механики и строения атомного ядра. После свинарника Лукашенко мог командовать даже учеными ( в одном из своих Указов он прямо и недвусмысленно растолковал сущность ядерно-магнитного резонанса в деле укрепления славянской государственности). Трудовой опыт оказался весьма кстати, потому что дальше кривая стезя завела Лукашенку в самое высокое кресло всех времен и народов - на белорусский трон. Поначалу Лукашенко сам долго не мог найти на карте эту Белоруссию и все время путал ее с Россией, но потом обвыкся. Быть президентом оказалось приятно. Он беспрестанно раздавал команды и целовался взасос с лидерами арабского мира, которые признали его за своего.
Он совсем бы забыл о несчастье своей жизни, если бы сволочные иностранные корреспонденты НТВ, ОРТ и прочих телекомпаний постоянно не напоминали ему об этом. Лукашенко возненавидел корреспондентов, повелев лупить их дубьем и травить собаками. В мечтах ему представлялись самые страшные пытки, которым он подвергал бы этих щелкоперов, если б на него не смотрело пристально мировое сообщество и старший брат, на чьих трубах сидела его республика.
Вот и теперь, включив ящик, Лукашенко узрел помятое лицо Киселева. С трудом подбирая слова Евгений рассказывал последнюю правду о событиях минувшей недели.
– Вся мировая. Общественность. Спрашивает. Э-э... Отчего Лукашенко. Никогда инкогнито не ходит. В баню?
– Киселев сделал значительное и несколько даже удивленное лицо, будто бы сам не знал ответа на этот вопрос.
– Не оттого ли. Что-о...Э-э-э... Ему нечем. Похвастаться. Перед своими избирателями. Электорат Лукашенко. Э-э... Составляют женщины. В возрасте от 45 до 72 лет. Как показывают наши опросы. Таких оказалось 82% от всего населения Белоруссии. Между тем известно. Что. Э-э... Такие женщины. Переживают. Э-э... Физиологически сложный. Чтобы не сказать трагичный. Период своей жизни. Об этом нам рассказывает. В своем репортаже. Кара-Мурза.
На экране возникло нечто еврейское (это Лукашенко понял сразу), действительно отдаленно напоминающее какую-то непонятную кара-мурзу, и начало быстро говорить сложносочиненные и сложноподчиненные предложения, забитые деепричастными оборотами. Запутавшись в сложных словесных конструкциях, Лукашенко как-то упустил суть произнесенного. В памяти остались лишь сетования на то, что пожилым женщинам нечем питаться, кроме бульбы, выращенной на своем огороде. И в этом плане они не рассчитывают на помощь вождя.
– Нет, ну какие подонки!
– возмутился Лукашенко.
– Какая необъективная информация идет! Значит, это кому-то надо. Я поймаю этих щелкоперов.
Он схватил коровий колокольчик (память о работе на земле) и начал отчаянно дребезжать. Вбежал пресс-секретарь.
– Так, запиши на завтра. Я скажу речь о том, что инкогнито буду посещать общественные бани и туалеты, чтобы знать нужды народа.
– А вдругвас узнают?
– не понял пресс-секретарь.
– Не узнают. Я буду в маске.
– В бане? В маске? В какой маске?
– Не в тех, конечно, в которых спецназ ходит. В тех в бане жарко, они же шерстяные. Маска президента должна быть легкая, но прочная, с гербом государства и президентским штандартом.
– Значит, картон либо оргалит. Поросенок? Зайчик? Свинка? Что предпочитаете?
– Пресс-секретарь навострил карандаш.
– Ты точно ненормальный! В бане тебе Новый год что ли?!. Ты бы еще предложил хороводы водить вокруг шаек! Поскользнуться же можно на твоих хороводах! Ну как работать с такими людьми!.. Маска должна быть маленькая, черная, как в кино про мистера Икса. Ну, который пел: "Я шут, я паяц, так что же, хуйня какая..." Так, теперь вызови мне начальника госбезопасности, хочу выяснить, поймали уже кого-нибудь из этих щелкоперов.
Через десять минут перед Лукашенко стоял вызванный шеф госбезопасности.
– Разрешите, значить, доложить. За истекшие сутки было задержано и осУждено к различным срокам заключения 18.849 демонстрантов. Разбито 8 видеокамер, поломано 45 авторучек и порвано 37 репортерских блокнотов. Пропало без вести 8 оппозиционеров.
– Неплохие результаты, - кивнул Лукашенко.
– Хорошо было бы еще, конечно, для острастки четвертовать или колесовать на главной площади пару щелкоперов. Положить на колесо, ломами перебить руки и ноги в суставах и оставить так умирать. Или подвесить, развести под ним костер и медленно вытапливать жир. Или еще можно содрать с живого кожу, посыпать солью, выколоть глаза и еще...
Начальник госбезопасности молча слушал. Он знал, что в такие моменты перебивать вождя нельзя. Человек должен отвести душу. Не прошло и пяти минут, как Лукашенко наконец отмяк, подобрел лицом, разрумянился, словно принял банно-прачечную процедуру и 100 грамм картофельной водки.
– Ладно, что там на международном фронте?
– В мире неспокойно. Террористы опять захватили самолет, - доложил подчиненный.
– А как здоровье моего брата названного, Бориса свет Николаевича?
– По разным источникам разное. По сведениям оппозиции, Ельцин опять при смерти. А НТВ показало его бойким и румяным. Кому верить, не знаю.