Подлецы и герои
Шрифт:
На лице Сапеги не дрогнул ни один мускул, хотя фамилия Комаровский, безусловно, была ему хорошо знакома.
– Извольте следовать за мной, граф…
Придворные тихо расступились перед ними, дали дорогу. Все ждали продолжения спектакля, ибо из таких вот спектаклей и складывается придворная жизнь.
Царь Константин повернулся к ним, протянул руку с недопитым бокалом шампанского, и лакей ловко поймал его на свой серебряный поднос.
– Ваше Величество, – замогильным, довольно громким голосом провозгласил Сапега, – позвольте представить вам графа Ежи Комаровского, поручика лейб-гвардии Его Императорского
На какое-то мгновение в зале воцарилась тишина – муха пролетит и то будет слышно.
– Рад вас видеть, граф. – Царь шагнул вперед и по-простецки протянул руку для рукопожатия. – Добро пожаловать в мой дом.
– Благодарю, Ваше Величество… – граф Комаровский пожал протянутую ему руку, склонил голову.
Одной грозы удалось миновать…
Когда граф Комаровский оказался рядом с царем Константином – царь решился. Шагнул ближе…
– Господин граф…
В шуме бала Комаровский его услышал, обернулся.
– Ваше Величество…
– Император Александр ничего не просил мне передать? – закинул удочку царь Константин.
Комаровский отрицательно качнул головой.
– Увы, Ваше Величество, я еще не в тех званиях, чтобы служить конфидентом у Его Императорского Величества Александра.
Царь кивнул головой и отвернулся к своим придворным.
…Если собираются на горизонте тучи – следует ждать грозы. Увы, но по-другому не бывает, и глупец тот, кто, увидев тучи, собирается в дальнюю дорогу без зонта или плаща.
Цесаревич Борис появился лишь к окончанию второго тура вальса. Увы, то ли пьяный, то ли уже взбодрившийся дозой кокаина, которую в этой среде тоже не считали за грех, а единственно – за развлечение. С ним были семь или восемь человек – его свита, такие же, как он, дерзкие и распутные хлыщи, не имеющие ни малейшего представления о нормах этикета. Вернее, представление-то они имели, но, взбодрившись абсентом [7] или понюшкой кокаина, о них, увы, забывали. На время.
7
Абсент – полынный ликер, крепость 70 градусов. Принимая его часто, можно и свихнуться.
Свою «даму сердца», вернее, ту, которую он считал дамой сердца, цесаревич Борис увидел сразу. И москаля рядом с ней – тоже увидел…
– Это москаль, – озвучил свое наблюдение один из придворных «молодого двора» [8] .
Борис недобро выругался.
– Кто-нибудь его знает?
– Нет.
– Нет…
– Нет, милорд…
– Сделать его? – недобро спросил еще один.
– Не надо. Не надо устраивать публичный скандал. Как только он будет уходить или куда-нибудь выйдет, скажите мне. А пока – следите за ним…
8
Молодой двор – то есть двор наследника престола. Бытовало такое выражение.
«Вышел» москаль после третьего тура вальса – на самом деле танцевать вальс, правильно и в переполненном зале, было не так-то просто. Это почти физическое упражнение, пот льет градом, тем более что в зале душно. В общем – освежиться на террасе, заодно и покурить, ежели кто курит, – самое то…
Граф Ежи не сразу заметил, как терраса вдруг опустела. А заметив, не придал этому никакого значения. Докурив – курил он мало, максимум по две-три сигареты в день, не обычных, а японских, соусированных [9] , пристрастился в свое время и отвыкнуть не мог, – щелчком отправил бычок за массивные перила ограды, повернулся…
9
Соусированных – то есть сигареты вымачивают в «соусе», а потом заново высушивают. Это дает своеобразный вкус и ароматный дым.
– Стой!
Человек, торопливо вышедший из темноты, не был ему знаком.
– Ты кто такой?
От человека пахло какой-то мутной дрянью… не иначе, конопля.
Что за хам…
– Сударь? – недоуменно спросил граф Ежи, отличавшийся достойным русского, лейб-гвардии офицера воспитанием.
– Ты кто такой? – вновь спросил человек, подходя ближе.
– Сударь, прежде чем подходить к благородным людям с таким вопросом, не мешало бы представиться самому…
Человек остановился – резко.
– Ты меня не знаешь?
– Не имею чести, – холодно ответил Комаровский, раздумывая, как такого возмутительного хама вообще пустили в общество.
– Я цесаревич Борис, наследник этого проклятого царства!
Он что – идиот?!
– Сударь. Извольте представиться своим настоящим именем, ибо столь возмутительное и непристойное хамство никак не может исходить из уст наследника престола!
– Ах ты…
Графу Ежи даже не пришлось особо ничего делать. Он просто шагнул в последний момент в сторону, пропуская цесаревича мимо себя, и подтолкнул его, придавая дополнительное ускорение. С коротким криком наследник польского престола врезался грудной клеткой в ограждение террасы, едва не перевалившись через него на ступени внизу, и бессильно осел, хватая ртом воздух, как вытащенная из воды рыба.
– Честь имею.
Граф Ежи повернулся, чтобы уйти, – и столкнулся с уже тремя юнцами.
– Ты… ты что сделал?!
По воспитанию юнцы (бывшие одного с ним возраста, но совершенно возмутительного воспитания) ничуть не уступали своему предводителю, осмелившемуся утверждать, что он – наследник престола.
Один из юнцов вытащил что-то из кармана…
– Господа, вам лучше уйти с моей дороги… – сказал граф Комаровский, незаметно делая шаг назад и чуть в сторону, принимая устойчивую позицию для рукопашного боя.
– Граф Мишковский!!!
Внезапно появившийся на террасе граф Валериан Сапега взял юнца, вытащившего что-то из кармана, за плечи, повернул лицом к себе, с размаху хлестнул по щеке. Раз, другой, третий. Двое оставшихся отступили, тот, кого назвали графом Мишковским, покорно переносил экзекуцию, голова его моталась из стороны в сторону.
– Что вы здесь удумали?! Вон из дворца! Вон, песьи дети!
Не говоря ни слова, троица задир исчезла с террасы. Граф Сапега подошел к еще не пришедшему в себя горе-драчуну, с усилием поставил его на ноги…