Подлежит ликвидации
Шрифт:
– А у тебя, значит, для меня места нет?
– Извини! Нет.
– Ну ладно, давай бокалы! Уговорил. Но предупреждаю: засветишь меня, пожалеешь. Ой, как пожалеешь! Ты знаешь, я подлянок не прощаю!
– Все будет о’кей!
– Ну-ну!
Пока Рустам доставал бокалы, майор свинтил крышку пузатой бутылки. Достал из кармана рубашки таблетку. Что не укрылось от глаз агента, следившего за гостем через зеркало бара. Рустам понял, какова истинная цель визита к нему помощника господина Данилевского. Генерал решил убрать агента. Почему? Что сделал такого Рустам,
Рустам выставил на столик бокалы:
– Я сигары в спальне возьму. Предпочитаю коньяк с хорошей «Гаваной»!
Это было на руку майору:
– Конечно, конечно! Ты здесь хозяин, делай что хочешь.
Рустам вышел из гостиной.
Цакура разлил коньяк по бокалам. В один, что отодвинул к креслу Рустама, бросил таблетку, которая мгновенно растворилась в темной жидкости. Подумал: «Ну вот, остался пустяк – выпить с агентом, покурить, дождаться, пока тот схватится за сердце, и... можно уходить». В принципе, он обошелся бы и без Кошкина. Но страховка лишней не бывает. Этот Кошкин наверняка сидит на подоконнике в подъезде и ждет вызова майора.
Цакура ошибался. Капитан вошел в квартиру, воспользовавшись открытой дверью, и замер в прихожей, слышал диалог майора с Рустамом. Его пистолет был приведен в готовность к бесшумной стрельбе.
Рустам же, действительно достав из спальной тумбочки пару сигар и пистолет «ПМ», который положил в карман домашнего халата, вернулся в гостиную. Присел напротив майора. Предложил и ему сигару:
– Попробуй! Не пожалеешь. Только затяжку глубокую не делай. Немного дыма, глоток коньяка. Сочетание изумительное.
Майор отказался:
– Нет, Рустам, я привык к сигаретам. Ну что, давай по первой, за встречу? Кажется, мы с тобой еще никогда не сидели вот так вдвоем?
– Все когда-нибудь имеет начало.
И неожиданно предложил:
– А может, господин хороший, поменяемся бокалами?
Цакура оторопел:
– Что? Не понял?
– Все ты, мразь, понял! Что за таблетку бросил в мой бокал? Усыпляющую или сразу сердечную? Ты дурак, майор, осел. Кто же так грубо работает? Хотя это не важно! Важно другое: чей приказ ты выполняешь? Ромашина или самого Данилевского? Или, что маловероятно, я тебе лично дорогу перешел? Ну? Отвечай!
Майор попытался изобразить удивление:
– Ты что, Рустам?
И выхватил из широких штанин пистолет с глушителем. Но только выхватил. Применить его не успел, так как увидел направленный на лоб ствол оружия Рустама:
– Не дергайся, скот! Пушку на стол и ко мне легким толчком!
Майор вынужден был подчиниться, проклиная себя за допущенную оплошность. И за то, что не может никак предупредить Кошкина. Цакура проиграл, недооценил Рустама. Теперь черный убьет его. А затем и Кошкина. Но до того дела нет, о себе бы подумать. Вот только бесполезно это.
Рустам повторил вопрос:
– Кто послал тебя убить меня? Данилевский?
Цакура процедил:
– Какая разница? Тебя приговорили, а значит, ты умрешь!
– Возможно! Но сначала сдохнешь ты!
Цакура спросил:
– Договориться не сможем?
– О чем?
– Мы едем ко мне. До этого я докладываю Ромашину, что с тобой вопрос решен. Проверять результаты акции полковник не станет. Дома я дам тебе двести штук баксов. И ты уходишь куда хочешь. Времени скрыться у тебя будет достаточно.
Рустам усмехнулся:
– А как же ты утром перед Данилевским оправдаешься?
– Просто! Скажу, сделал, как было приказано, часть коньяка из твоего бокала отольем в унитаз. Доложу, что ты выпил убойную дозу. Остаток пойла возьмут на экспертизу. Понятно, что обнаружат яд. А вот почему ты не умер и исчез, это уже не мое дело. Пусть Данилевский ломает голову, отчего ты оказался таким живучим. А насчет того, что времени у тебя на отход из Москвы будет достаточно, по-моему, ясно и без объяснений. До проверки утром твоей хаты мне нет никакого резона доложить правду. Чтобы вместо тебя на тот свет отправили меня?
– Что ж! Логично! Но мы поступим по-другому!
Цакура спросил:
– Как?
– Я убью тебя здесь, твои двести тысяч мне не нужны, слава Аллаху, заработал больше твоего. И уйти отсюда успею. Даже поговорю на прощание с генералом. Кое от кого передам ему привет, что отобьет у него охоту преследовать меня! Как тебе такой вариант?
Майор, поняв, что Рустам не шутит и не блефует, побледнев, проговорил:
– Рустам! Ты же знаешь, я лишь выполнял приказ. Не убивай! Забирай, что надо, говори Данилевскому что хочешь и уходи. Я тоже после тебя скроюсь. Мы оба жертвы Данилевского, Рустам. Сегодня он приказал убрать тебя, завтра прикажет убрать меня. И ничего не поделаешь! Не убивай, а? Рустам! Прошу!
– Вот как ты запел, ублюдок? Значит, и ты жертва, а не палач? Может, скажешь, не хотел убивать меня?
– Клянусь честью, мне и в голову не приходила такая мысль. Это все Данилевский! Ну что, Рустам?
Агент взглянул на Цакуру безжалостным взглядом своих черных глаз:
– Ты покойник, майор!
Он поднял пистолет Цакуры, оборудованный глушителем. Но хлопок раздался от двери в гостиную. Пуля, выпущенная из пистолета Кошкина, вонзилась в переносицу Рустама, мгновенно убив агента.
Тот, забрызгав стол кровью, рухнул на пол и задергался в предсмертных судорогах.
Цакура обернулся:
– Кошкин! Ты!
И откинулся на сиденье кресла.
Капитан подошел к нему:
– Да! Это я, майор! И ты теперь обязан мне жизнью!
– Конечно, Саша, никогда не забуду этого.
– А как насчет того, что ты легко сдал агенту Данилевского и Ромашина?
– Что ты имеешь в виду?
– То, что если начальство узнает о твоем поведении и как легко ты сдал его после провала акции, оно вряд ли никак не среагирует на это! Тебя уберут, как Рустама.